– Да он 92-го года выпуска! Там уже даже пластик отчаялся.

– А у Геворга куры перестали нестись!

– Так он же их в январе купил. Кто в январе ждёт яиц?

– И луна вчера странная была.

– Луна… подождите, что?

К вечеру Вардан вернулся домой и с порога выдал:

– Меня сегодня спросили, каково это – быть женатым на ведьме.

– И что ты ответил?

– Что с котом они разговаривали?

– Очень смешно.

– Знаешь, если ты действительно ведьма, ты могла бы хотя бы найти мне второй носок?

– А ты мог бы не разбрасывать их, как следы преступления.

– Ладно, но если ты решишь кого-то проклясть, начни с тёти Анжел.

– Вардан!

Но он лишь рассмеялся.

На следующий день я решила подыграть.

С утра поставила у двери чашку с водой – “для очищения”, разумеется. Кот тут же уткнулся в неё носом и сделал вид, что пьёт священную влагу. Потом я развесила свои платки на балконе, выбрав исключительно чёрные.

Маро пришла через час. Лицо – трагическое.

– Анаит, что ты затеяла?

– Перестановку ауры.

– Ага. И зачем?

– Чтобы соседские сплетни лучше циркулировали.

– Ты не шутишь?

– Не уверена. Может, я в трансе.

Она убежала быстрее, чем успела сказать «господи помилуй».

К вечеру на улице меня уже приветствовали с уважением. Детей от меня не оттаскивали, но явно держали в поле зрения. Сосед Геворг даже принес корзину с яйцами. Сказал, что “на всякий случай”. Я подумала, что в следующий раз стоит попросить сыр.

Когда Вардан пришёл с работы, я сидела на балконе, держа в руках книгу “Легенды Армении”, обмотанную чёрным платком. На столе стояла свеча.

– Что ты делаешь? – нахмурился он.

– Поддерживаю свой новый статус.

– А ты знаешь, что теперь они считают, что ты можешь читать мысли?

– Конечно. И твоя следующая мысль – это “почему я на ней женился?”

– Ошибаешься. Я думаю, что если ты ведьма, то должна бы уже научиться варить идеальный кофе.

– А ты, если такой святой, мог бы не оставлять мокрые полотенца на кровати.

Мы оба рассмеялись.

На следующий день я снова сажала базилик. На этот раз – с особым пафосом. Кот сидел рядом, величественно и снисходительно.

– Соседи опять смотрят, – заметил Вардан.

– Пусть смотрят. Может, научатся.

– Чему?

– Жить с чувством юмора.

Он улыбнулся, а я с довольным видом присыпала землю.

И знаете что? Иногда быть ведьмой – это просто умение сделать так, чтобы тебя побаивались. Но с уважением. И, желательно, с корзинкой свежих яиц.

Он пришёл в нашу жизнь, как грех в 90-е: внезапно, с наглостью и видом “я тут давно живу”.

Мы его не заводили. Не покупали. Не звали.

Он просто однажды зашёл через балкон, посмотрел на Вардана, потом на меня – и остался.

– Это чей? – спросил Вардан, поднимая его двумя пальцами, как спорную находку.

– Не знаю. Может, послан?

– Кем?

– Не уверена. Или свыше, или снизу.

Кот не сопротивлялся. Просто посмотрел, как будто собирался исповедовать нас обоих.

И как его описать?

Во-первых, он серый.

Но не просто серый, а с таким сложным оттенком, что соседи называют его то «дымчатым», то «каменным».

У него белая грудка – словно он специально оставил себе парадный вид для встреч с важными людьми.

Глаза – жёлтые, с таким взглядом, что кажется, будто он знает что-то, чего не знаем мы.

А ещё хвост.

Его хвост – это отдельный персонаж. Ворчащий, нервно подёргивающийся, как будто в постоянном несогласии с этим миром.

И нос у него с маленьким чёрным пятнышком, словно след от чернил. Вардан однажды предположил, что это “приговор за кошачьи грехи”.

Мы его не назвали. Поэтому он стал Котом. Просто Котом.

– Кот, не лезь на стол.

– Кот, в храм тебя не пустят.

– Кот, это просфора, а не твоё.