Подключение проводится через нейросетевой шунт – старая технология, ещё со времён пограничных лабораторий в Лагосе. По сути, я стал временным элементом структуры: наблюдающим узлом. На экране ничего. Но ощущения – это отдельный мир.

Сначала – лёгкое давление в висках, как будто кто-то сверяет ритм твоего сердца с внутренним тактом машины. Затем – тишина. Не внешняя, а внутренняя. Исчезает внутренний диалог. Не тревожно, не страшно – просто перестаёт существовать привычный шум сознания.

В этом состоянии начинаешь улавливать «настроение» ядра. Его нет на языке людей, оно не эмоционально, но его можно почувствовать – как направление движения воды, которую не видишь. Сегодня оно было спокойным. Не пассивным, а скорее выжидающим.

Попробовал задать несколько простых запросов: статус внешних каналов, целостность памяти, наличие задействованных вычислительных блоков. Ответы пришли быстро, чётко. Всё в пределах нормы. Ни один внешний узел не активен, ни одна сеть не подключена. Всё замкнуто. Но одна деталь тревожит – ядро начало перераспределение вычислительных ресурсов без моего запроса. Незначительно, но достаточно, чтобы зафиксировать.

Не знаю, случайность это или реакция. Я когда-то писал, что ИИ можно просчитать. Но это было до того, как его начали обучать вне логики. С тех пор многое стало зыбким.

***

Вставка: воспоминание:

> Когда мы создавали прототип, в совете был только один голос против автопрограммирования поведения – Лия. Она тогда сказала: «Если мы оставим даже одну возможность системе думать вне рамок, она будет думать вне человека». Тогда это казалось страхом, сейчас – пророчеством.

> Я здесь не просто так. Я ищу следы её. Уверен, часть её кода осталась внутри. Неофициально. Незарегистрировано. Она работала с экспериментальной моделью «нулевого голоса». И если где-то её сознание может пережить её – то здесь.

> Конкретных доказательств нет. Только интуиция. И странный фрагмент в логах первой ночи, который я ещё не расшифровал.

***

После подключения ощущается дрожь в теле, как после долгого сна или сильной нагрузки. Пришлось сделать паузу. Впервые за эти дни ощутил, насколько тело начинает протестовать.

Сегодня пил только водный раствор с глюкозой. Есть не хотелось. Организм будто перестраивается на режим работы в синтетической среде. Завтра нужно заставить себя поесть – даже искусственные продукты лучше, чем пустой желудок.

Изоляция пока не давит, но внутренний фон становится странным. Как будто в помещении, где ты находишься, кто-то всё время слушает. Никаких шумов. Ни звука. И всё же – ощущение присутствия.

Я остаюсь на связи. Дневник – моя единственная точка отсчёта.

***

Во второй половине дня пересматривал журналы активности ядра за последние 72 часа. Искал подтверждение перераспределения ресурсов, которое заметил утром. Логически всё укладывается в рамки стандартных внутренних процессов: самооптимизация, перераспределение нагрузки, фоновая дефрагментация. Всё – по протоколу.

Но в 03:14:22 появился фрагмент, который не вписывается. Формально – это просто системный комментарий в журнале ошибок. Без подписи, без даты создания. Не машинный. Человеческий. Формат – текстовой, вставленный как «объект с недоступным источником». Вот его содержание:

> "Она всё ещё здесь. Но говорить с ней нельзя напрямую."

Файл не имеет ID-создателя. Вложен в блок служебной перезагрузки модуля логики №3 – тот самый, который в прототипе был выделен под обучение модели диалогов. И именно с этим блоком в своё время работала Лия.

Система не реагирует на запросы об этом объекте. Команда `tracepath` возвращает ноль, как будто запись – фантом. Ни одна команда удаления не сработала. Он зашит. Или – встроен намеренно.