Обещал на укромах[62] пропеть

Без остатка Великие Луки

На солнце бритой щекой,

Грозой в обугленных долинах.

Даром вышло так —

Дышлом в ворота,

Выпил горлом рассветы.

Вышил каплями грудь в самородок ребристый.

Обернулся в ключ,

На губах колюч, —

Жёг рубец через ветошь.

Для твоих сухих глаз последняя пристань.

В песне моей столько слов,

Сколько звёзд волоском

Опрокинулось навзничь

В чистый лист бересты.

Порохом поздних снегов

Ждут друзей и меня

Принести в горький пепел

Выдох степного ветра.

Август 1990 г., Забайкалье

09.10.1990 г., Новосибирск,

в гостях у Виктора Чаплыгина

Крошево вытупа[63]

День вычеркнул

Плач ичигом[64]

ярым.

Звёзд трещина

Пьёт лешего

талым.

И в сумерках

Без умолку

свищет

Гроздь медная,

Ждёт бедного

Кижечь[65].

Пьёт из руки,[66]

Вьёт изургень[67]

взглядом.

В ночь до краёв

Спрятал норов

рядом.

А засветло

Роса ведра

дрогнет.

В треск бересты

Зараз остыл

локтем.

Я три года стоял

Рядом серой стеной[68],

Прорубил кистенём[69]

Рукава в Дастояр[70].

Обещала – дождёт[71]

Без добычи меня,

Но чужая снеярь[72]

Обручила дождём.

Ураганил птенцом,

Брызги бился звенеть,

И обмолвился ей,

Горемыт, бубенцом.[73]

Видно, не с той ноги встарь

Бросился звон приручать.

Утром густой туман сдал

Просекой в плеск ручья.

А на пальцах кривых

Вся добыча моя,

И печалится май

Поцелуем молвы.

Ни кола, ни двора —

Только клочьями шерсть,

И поругана честь

Очи вновь затворять.[74]

Ладно затеплилась сталь:

Гонит увидеть тебя.

Просит ремень себе в дар

Крошево вытупа.

01.11.1990 г., гостиница «Украина»,

апартаменты группы «Калинов Мост»

Ты так хотел

Ты так хотел

Избегнуть глаз,

Пройти одним, —

Не обронить

Следы в песок

Упругих лет,

Умыть дождём

День бороны.

Но завернул в овечий мех

Тебя отец на берегу.

Малиной грел, метелью вёл,

Брусницей[75] звал —

В сугроб реку.

И в выстрел гона

У седоков

Дымились кони

В узор оков.

Просили травы

Из-под копыт

Вернуться равным

В круг догопыт[76].

Без рукавицы

Пьяной молвой

В осень дымится

Степь булавой.

Голос ходил ночью сполохом,

В ворох годин

Лапу полога

Сбросил с глаз —

Пробудил уверень[77] доли.

И ни за что

Кинут шкурами,

Взят усачом

Целым куренем:

Стал горазд

На пути встречать повторень[78].

Бел пел пыльным звуком,

Жаль, жар! —

Гнев аукал.

Ветреный,

Бросился видеть зря.

Ил был по колено,

Звон – вон:

Веткой горелой —

Вед уныль[79],

В сумерках клён

В листья зарёван[80].

И черта лопнет в брызги,

А вчера парень рыскал

Уберечь навсегда

Твой прищур.

Пропадал снегом в ливень,

А господарь[81]

Горстью гривен

Правит речь.

Свысока ждёт

Солнечный чурень[82].

Мне бы только вспомнить имя твоё…

02.11.1990 г., Москва, гостиница «Украина»,

апартаменты группы «Калинов Мост»

Плакать всерьёз

Прячет в ресницы

Смех без причин,

Ловит в круги румян невод.

Ворот лисицы

В медь приручил,

Бросил щепу времян в невидь[83].

Угли жаровен

Трудно винить,

Не заломить опять брови.

Час был неровен —

Лопнула нить,

Не уронить до пят провидь[84].

Плакать пришлось всерьёз.

Как не хотел гостей угощать.

Вёдрами пролилось

Имя твоё в хрусталь-гожарь[85].

Не зареветь к добру —

Всё пропадёт в зелёной чалме.

Прочижень[86] отопру —

Без рукавиц в росе вечереть.

Видеть стремились,

Щурились на краю.

Ссорились в смирень[87], —

Брошенных не корю.

Брызги в ладонях

Светятся навсегда!

Тропы в проторень[88]

В сумерках отсекал.

07.11.1990 г., гостиница «Украина»,

апартаменты группы «Калинов Мост»

Колывань[89]

Что выпало, то выпало —

Грубеет в твоих руках

И светится волокнами в мозолях.

В ночь замерзает выпарень[90], —

Не зря меня три дня ругал

Его глазень[91] и помнил в усолень[92].

А тропы повелико[93]

звенели в узде,

Дымилось в осень становище:

За так теряли лихо

у каменных стен,

И оживало корневище.

Был бы день

вернуться обратно,

Смыть бедень[94]

промоиной лет.