Обезоружить сном,

Выцедить зель[46] нутра.

В ночь холодеть виском,

Вешать ярлык – «изгой»,

Ветками шаг устлать,

Выпорхнуть из силка через страхи,

Нить в куски порвать —

И увидеть себя в одном.

Я так хотел быть светлым!

Пробирался тропой ночною

По камням и пескам сыпучим.

Наплясали шальные звёзды

От беды отвести беду.

Был готов целовать всех разом;

Вдруг Луна пополам раскололась, —

От обиды терял сознанье,

И в бреду умолял спешить.

Видел стены с лицом великим,

По слогам нашептал молитвы,

Попрощался слезой в ладони, —

Провожали в путь голоса.

В степь колесом неслись,

Вслед распласталась рысь

Лапой задеть плечо.

Вымостить к сердцу гать,

Ропоту потакать, —

Плавят зрачки ещё!

Вынести на плечах пепел к Югу,

Выбрать белый цвет, —

И увидеть себя в одном…

Февраль – март 1990 г., Забайкалье

Иволге петь

А берегами

Гонит туман

Запахи крошева.

В ночь отругали

Ропотом май —

Ждали хорошего.

Зря заметали

В пепел следы —

Сумерки видели.

В гроздья медарень[47]

Груди рядил,

Щурился идолом.

И строгим росчерком

Мне напророчила

Полдень умыть слезой.

Даром же палица

Яростно скалится —

Смех не вернуть резнёй.

Не удосужил

Взгляд пронести

Мимо ревнивых рук.

Схваченный в узерь[48],

Смугл и дик,

Имя вернул в кору.

Отзеленела степь,

В осень дождём задет, —

В блёстки замёрз ручьём.

Следом полощется

Ярень-урочица[49], —

Горени[50] не учёл.

Сполохи ринулись

Цвет отнимать,

Вырвать язык узлом.

Затеси инури[51]

Криком: «Нема,

Лучше молвой зарой!»

Иволге петь

Медь на губе, —

Дружно грести!

В лёт усачу

Светится чуб

Правдой горсти.

05.03.1990 г.,

Студия SNC Records, Москва

В устье Лены

Босиком, твёрдой поступью

Вышел звенеть волосами.

Из горстей синий воздух пью,

Тропы смотрю небесами.

Колесо в белом облаке

Манит и водит кругами.

Горячо бьётся Обь в руке,

Даром молчит Чёрный камень.

Повезло – в долгих сумерках

В крик обошёл мутный омут.

А вчера горем умер как,

Кто из вас спетого помнит?

Никогда не вернусь туда,

Где зубами на части

Рвали душу и ты, удал,

Свёл с ума в одночасье.

Невдомёк медью-кольцами

Грудь схватить прямо до шеи;

По весне выгнуть горцами

Брови и спрятаться в шелест.

Исходить тёмным берегом

Клятвы, костры и обряды;

Удивить в полдень спелый гам

Пляской мольбы и расплаты.

Налегке проходить дворы,

Что сгорели без дыма.

Грудь расспросам отворить,

Отыскать своё имя.

Повстречать судьбы-рухляди,

Броситься первым в колени.

И совет: «Из-под рук гляди», —

В гон унести в устье Лены.

Март 1990 г., Забайкалье

Без глаз пробирались…

Без глаз пробирались долгим берегом,

Разорванный Ворот рвался в бой.

Хмельному рассудку слепо верили,

Рассказы бывалых шли взапой.

И травы в округе были скошены,

Упрёк таила боль стерни[52].

Смеялись дети, Солнцу гожие,

Где слёзы ронял тальник[53]

В июльский сумрак.

Костры запалили, делу скорые,

Разорванный Ворот свёл с ума.

Под бубен плясали звёздам голые,

Будили обряды росомах.

Кто яростью грезил, сгинул сполохом —

Зовёт-прощает плач невест.

Кто породнился белым облаком —

Нести Неувяды[54] весть

В рассвета поступь.

Никто не услышал скрип уключины,

Разорванный Ворот пел взахлёб.

Смотри – у гуляки вёсла скручены,

Поток, дикий неук[55], в плен увлёк.

Где взгляды седые дарят осенью,

Секут дождями пыл забуд[56].

Крылатый вызов доле бросили:

Скулатить ветвистый путь

Навстречу Солнцу.

Руки сплелись узлами,

Кто вековечит пламя…

Выгорел голос светлый —

В радость лететь за Ветром.

Март 1990 г., Забайкалье

Апрель 1994 г., Новосибирск

Очи в землю

Очи в землю —

Значит, смерть для тебя близка.

А ремень рук

Не даёт небо расплескать.

И короткий

Крик расколет шлем головы.

Яме-глотке

Загорелось умы словить.

Кони ржали,

Холодел от обид кулак.

Где пожары

Освещали пути гуляк.

И свободу

По станицам несли гонцы.

Кровью-потом