Уильям Моррис воплощает парадоксальное сознание дизайнера, мечущегося между целями, которых он стремится достичь, и реальностью, в которой он работает. Стоит вспомнить не только о восхитительно бесполезных потоках оскорблений Морриса[91], отмеченных Николаусом Певзнером, но и о том, что он совместил карьеру предпринимателя и дизайнера с критическим анализом общества и соображениями о том, что его можно трансформировать, соединив действие и размышление о формах и способах их производства. Моррис обновил комплексное видение того, как крупные отрасли промышленности и капитализм утверждались в западном мире. Он задумывался о дизайне образа жизни в тот самый момент, когда с 1851 года не менее знаменитая когорта британских дизайнеров во главе с Хенри Коулом или Ричардом Редгрейвом попыталась реформировать прикладное искусство силами промышленности. С важностью учения Уильяма Морриса соглашаются все.

Идеи Морриса узаконили концепцию открытого и целостного дизайна, который согласовался с характеристиками нового – индустриального, постиндустриального или даже гипериндустриального – общества. Карьера Морриса хорошо иллюстрирует способность дизайнеров артикулировать тот факт, что формы могут быть (пере)изобретены во всех сферах человеческой жизни – от экономического анализа makeshift (суррогата, или эрзаца, то есть продукта низкого качества) до разоблачения обогащения индустриальных магнатов (см. его статью «Искусство под игом плутократии», 1883); от Красного дома и усадьбы Келмскотт в сельской местности до книгопечатни Kelmscott Press в бедном лондонском районе Хаммерсмит; от споров о вкусах до обсуждения методов реставрации или проектирования зданий (Общество защиты древних зданий, осн. в 1877-м). Оценивая условия труда и особенности рабочего времени, которые превратили рабочего в пролетария («Полезная работа и бесполезный труд», 1894[92]), разоблачая промышленную вырубку лесов, критикуя фурьеровские дворцы-фаланстеры (с 1883 года Моррис знает труды Маркса и Энгельса как свои пять пальцев), размышляя об утопической жизни («Вести ниоткуда, или Эпоха спокойствия», 1890[93]) или изучая работы американских техницистских утопистов (см. рецензию Эдварда Беллами в книге «Через сто лет»), Моррис исследовал подноготную своего времени… и при этом жил на средства, которые обличал, – например, на доходы от добычи полезных ископаемых, в которые удачно инвестировал его отец. Предприниматель, владелец компании Morris & Co[94], он и дизайнер, и красильщик-ремесленник, и писатель, и переводчик, и поэт. Морриса звали заведовать кафедрой в Кембридже, но он отказался. Типограф и издатель, он также был политическим активистом. Всю свою зрелую жизнь Моррис оставался верен позиции, которую занял еще в студенческие годы