– Нет правды на земле, но правды нет и выше. По мне так это ясно, как простая гамма… Простая. А почему, собственно, простая? Вот до-мажор…

Сыграем до-мажор.

– Да. Вот это ощущение… солнечного такого утра, оно ведь… Одну ноту переставь, и всё. На полтона всего – и никакое не утро. Там случайных звуков нет, понимаешь?

– Да чего ж тут непонятного. Когда сам ученик Шостаковича всё растолковал. Или кого там…

Вот Лариска. Трижды вдова. Из увлечений – стрельба.

– Ладно. Не хочешь теорией овладевать, вернёмся к костям хозяина. Бар, говорит, как часы работает. Только что не тикает. И это, говорит, Мишке в плюс. Так это ж пока! Пока работает, говорю! Месяц, другой – и привет. Только на самотёк пусти…

Сыграем. Первую тему опять, до прихода грузчиков. Даже можно включить чудо-коробок, звук будет.

– Ну опять! Так хорошо было…

– Ты послушай, послушай!

Тема… тема опасной карточной игры, вот. Точно! А была тема уволенного тапёра ведь. Она же. Надо же.

– Это вот… послушай, большие парни в покер собрались. И на кону деньги приличные. А какой-то Вася, молодой и борзый, из тех что сильно обольщаются… э-э… своими средненькими способностями, пришел их натянуть. Тысячу фунтов по соседям занял, и – вот он я, весь такой гениальный… Знаешь кино такое?

– Какое?

– Карты, деньги… – отвлечься на сложный пассаж. – А карты-деньги, карты-деньги-и… Карты-деньги-два ствола-а-а… Видела?

– Ну слышала что-то.

– «Слышала»… Ну ладно вы наших Тарковских-Германов не знаете, но это ж Гай Ричи. Ваш, считай. И его тоже? Потерянное поколение, да-а…

Нам главное – тему не потерять, то громче, то тише, но не потерять.

– Валерий, друг мой, – Лариса отрывается от бутылок и смотрит многообещающим взглядом. – Ты пьешь за мой счет и в мой же адрес понторезишь?

– Тс-с… – как раз вариация к теме, не слишком сложная, но требующая внимания. – Там… Стинг ещё играет, тоже бас-гитарист в прошлом, кстати. И как раз вот его сынок бар проигрывает. В смысле, проигрывает он деньги… но выбор такой.

Снова вариация, теперь уже посложнее. Уже такая прислэпованная. Нервная тема. Злая. Каскад такой слэпа.

– Не боишься, говорю… – сложный, сложный переход. – Не боишься, что вот так вот отпрыск тебя на деньги выставит?.. Ну или иначе там развалит всё? – снова каскад, злая, злая тема. – А Михаил Юрьевич в ответ… ты прекрасен, спору нет. Да нет, не-ет… Усмехнулся в ответ Михаил наш… Юрьич. Всё решено уже, – перестать играть на середине фразы. – Решено. Хозяин-барин… Хозяин бара.

А теперь продолжить, но мягче, мягче тема наша…

– Дитя порока – музыкант,

Однажды выпив отчего-то,

Нёс благородный свой талант

Тому, кому купить охота…

И музыка успокаивается, успока-аивается… Тихо, тише, ещё тише. Всё. Стоп. Кто это опять сказал? «…нёс благородный свой талант…» Кто?

Вроде и те же люди, и не те. Надо же. Семь минут от города, и всё уже другое. Хотя тоже город, не посёлок, дома большие. Советской застройки. Маленький, спокойный довольно город, с такими же русскими людьми, не европейцами, не азиатами, но чем-то неуловимо отличающимися. Первая оттепель, все высыпали на улицу. Юлька… почему решила здесь свидание назначить? Никогда не то что не жили здесь, даже бывать как-то не приходилось.

Да, люди, люди. Удивляют. Люди. Такие же, но не такие. Незнакомые… вот, точно, незнакомые. Причем, не как в чужой стране, по сути такие же как мы, и язык, и повадки. Но в своем городе ты как идешь – этого где-то видел, вот эту откуда-то знаешь. А здесь все вроде такие же, и мог бы тоже кого-то из них знать, с кем-то приятельствовать, кого-то не любить, но… они все незнакомые. И такими и останутся, никого не узнаешь.