– Да, конечно, есть! – с воодушевлением воскликнул Майер и встал на ноги, положив ладони на стол. Генри терпеливо ждал, наблюдая за журналистом, и тот, через пару минут размышлений, добавил. – Только нужно подумать подольше.

– Ну, подумай, подумай. – Улыбнулся барон, догадываясь, что парень ничего нового сообразить не сможет, так как сам хозяин немало об этом размышлял.

– Ты сказал, что почти все раны он нанёс себе сам, – задумчиво спросил Михаэль, – что значит почти?

– Пойдем, сам посмотришь.

Барон встал со стула и подошел к прикованному брату. Молодой священник как раз прекратил читать, и без возражений уступил место перед пленником. Сам же, как успел заметить краем глаза журналист, отправился наполнять свой кубок вином.

– Наблюдай, – барон взял чашку со святой водой и обмакнул туда кропило. – Иногда, когда Патрик совсем буйствует, и пытается оторвать себе руки, чтобы выбраться из кандалов, приходится успокаивать его святой водой и молитвой.

Договорив, Генри широко взмахнул кропилом и обрызгал брата водой. Там, где капли святой воды соприкоснулись с телом, моментально возникли волдыри, как от ожогов, а пленник неистово закричал от боли.

– Не-ет! Не надо! Помогите!!!

Михаэль испуганно вздрогнул всем телом.

– Вот так, – сказал барон ошарашенному журналисту.

Не доверяя собственным глазам, и, отчасти, словам барона, Михаэль с большой опаской коснулся мизинцем святой воды в чаше. Вопреки опасениям, собственная кожа негативно не отреагировала. Обычная вода, слегка прохладная, но далеко не кислота. Глядя на опыты парня, барон не скрывал улыбки.

– Убедился?

Михаэль Майер не стал отвечать на каверзный вопрос. Получается, барон говорил сущую правду, и что же теперь делать?

– Что же с ним произошло-то? – задумчиво проговорил немец, разглядывая дёргавшегося пленника.

– Одержимость. – Внезапно сказал священник, до этого в разговор не вступавший.

– Что, простите? – Майер повернулся к говорящему.

– Одержимость. – Спокойствию и уверенности священнослужителя стоило позавидовать. – В Патрика вселился дьявол.

– Сам дьявол? – С иронией переспросил журналист.

– Не факт. Возможно, телом несчастного завладели бесы. Или демоны. Но все они – слуги дьявола!

– Демоны значит? – Михаэль полез в карман брюк. – Сейчас узнаем.

Достав монокль, подаренный Кэрри, немец замер, собираясь с мыслями, и настраиваясь на встречу с приспешниками дьявола. Хотя, по правде сказать, он мечтал, чтоб волшебное стекло ничего потустороннего не показало. К сожалению, часто нашим мечтам неданно сбыться…

Приложив монокль к правому глазу, журналист рассмотрел, что в теле измождённого пленника действительно властвовало другое существо, отличное от тех, которые существовали в животных. Михаэль абсолютно не разбирался в иерархии царства дьявола, но совершенно отчетливо понял, что там, во дворе, в телах зверей паразитировали мелкие черти или бесы, как уточняла Керри, а здесь, в теле человека настоящий демон! Это потустороннее чудовище по строению туловища больше напоминало человека, чем упомянутые выше бесы. То есть, демон стоял на двух ногах, имел две руки-лапы, и ростом был со среднестатистического представителя людей. Однако, на этом сходство заканчивалось. Голова демона сильно напоминала волчью: заостренная морда, покрытая шерстью, увенчанная клыками пасть. Лапы, намного длиннее, чем у Патрика руки, с легкостью доставали до колен. Но главное, это взгляд. В глазах демона отчетливо просматривался интеллект. Майер сразу подметил очевидную разницу во взоре демона и глупых бесов. Существо, вселившееся в брата барона, моментально почувствовало, что немец его увидел, и перестало играть роль несчастного пленника.