– Это мой брат. – Тихо сказал он.

… Михаэль сидел за столом, на том самом месте, где совсем недавно находился молодой священник. В данный момент церковный деятель стоял перед пленником и вслух читал Библию. Барон же, пристроившись напротив журналиста, наполнял два кубка изысканным вином.

– И почему же, если этот несчастный ваш брат, мне нельзя позвать шерифа? – немец до сих пор не мог понять, как его удержали и усадили за стол.

Барон лишь вздохнул и подвинул наполненный сосуд собеседнику.

– Потому что, я не хочу… Не хочу чтобы об этом кто-либо знал.

– Вы приковали человека к стене, пусть даже вашего родного брата, вы его истязаете, бьете и считаете это нормальным?! – возмутился журналист.

– Его никто не бьет! – заверил барон и сделал быстрый глоток вина.

Подняв руку в сторону пленника, Майер с сарказмом спросил:

– Я похож на слепого?

– Его никто не бьет! – упрямо повторил Генри. – И не бил! И не будет бить… Я не позволю.

– Он врёт… – раздался страдальческий голос пленника.

Священник поспешно коснулся книгой лба распятого человека и тот мгновенно затих. Михаэль, общаясь с бароном, этих движений священника не заметил.

– Тогда прошу объяснить мне, недалекому, откуда на вашем брате все эти синяки, ссадины, раны? И за какие такие прегрешения вы своего родственника, родного человека, посадили под замок. Про кандалы я пока промолчу!

Барон долго ничего не отвечал, находясь в раздумьях. В комнате повисла тишина, слегка разбавленная монотонным бормотанием святого отца, читающего молитву.

– Если не против, давай перейдём на «ты»? – наконец ответил владелец замка и, получив согласие в виде легкого кивка, продолжил. – Нереальная история, если честно, больше на сказку похожа. Причем, явно не с добрым финалом. Скорее всего, я и сам бы в неё не поверил.

– А вы попробуйте… попробуй, – попросил журналист. – А я решу, верить или нет.

– Хорошо, – согласился барон, пригубив из бокала. Наверно для смелости.

– Это случилось около трех месяцев назад. Патрик собрался на охоту. Кабанов расплодилось много, почему бы не поохотиться? Ничего страшного, не в первый раз. К тому же, хорошее занятие для настоящего джентльмена, мужчины! Я должен был поехать с ним! – внезапно воскликнул барон. – Должен был! И всё могло быть иначе. Но я не поехал. Много дел накопилось.

Генри надолго замолчал, погруженный в воспоминания. Михаэль не торопил, терпеливо ожидая и смакуя первый глоток вина.

– Я не знаю, что точно случилось в лесу. Охотники нашли кабана и погнались за ним. В азартной, бешеной скачке никто не заметил, как лошадь Патрика лишилась ездока. Потерю заметили, лишь загнав и убив дикую свинью. Сразу начались поиски, безрезультатные. Спутники не нашли моего брата.

Барон последовал примеру журналиста и тоже промочил горло вином. В эту небольшую паузу Михаэль успел вставить вопрос.

– А это тогда кто? – Майер ткнул пальцем в пленника.

Вообще, наверное, во все времена молодежь бывает несдержанной. Считает себя самыми умными, самыми уникальными. Самыми-самыми. Вот и немец не сдержался и задал вопрос с сарказмом, с некой долей издевки. Будто заблаговременно не веря словам собеседника. Хотя, может, просто выплеснул, таким образом, часть раздражения, накопившегося за последнее время. Но если представители молодых людей посчитают заданный немцем вопрос забавным, уникальным и ярким, то люди старшего поколения без обиняков заявят о том, что молодой человек совершенно не воспитан. И отчасти будут правы. Ведь с их точки зрения, Михаэль мало того, что просто перебил рассказ более старшего собеседника, но еще и стал делать свои поспешные выводы, недослушав до конца всю историю. Некоторых, подобное, может легко вывести из себя. Однако, люди преклонного возраста часто, хоть и не всегда, вместе с прожитыми годами получают в довесок одну интересную вещь – мудрость, которую используют весьма умело. Вот и барон, проигнорировав бестолковый вопрос парня, лишь снисходительно улыбнулся, как дедушка на глупые шутки маленького внука, и продолжил рассказ.