Из-за ее спины вышла Тисса, и выглядела она ужасно.

16. Глава 14. Заведомо проигрышный спор

— Здравствуй, Тисса, — сказал я.

— Привет… — тихо ответила она, не зная, куда деть руки. — Я… у меня…

Она запнулась. Тисса попала под ливень и вся промокла, но вряд ли это ее бы расстроило. Ясные глаза девушки покраснели, на правой скуле просматривался кровоподтек, а по щекам катились безмолвные слезы. Не помню, чтобы Мелисса Шефер когда-нибудь плакала. А я ее знаю с пяти лет.

Во втором классе чрезмерно суровый отец побрил Тиссу наголо. Вряд ли мистер Шефер хотел наказать ее или сделать посмешищем, скорее это вписывалось в его представления о разумности и практичности. Ежик волос не надо часто мыть, он требует меньше шампуня, быстрее сохнет и не нуждается в расческе. Отец Тиссы вообще воспитывал дочь как мальчика и до средних классов одевал соответственно. Первый раз увидев Тиссу после летних каникул, мы засмеялись, и даже мистер Ковач не сдержал улыбки. Но девочка отшутилась, не обращая внимания на издевки.

Не плакала она ни тогда, когда вывалилась из переполненного школьного флаера, сломав левую руку, ни когда пребольно получила в лоб открытой мною дверью, ни когда третьеклассник Эд Родригез дернул ее за косы, а маленький Ханг отобрал сумку и закинул на крышу флаера.

Но сейчас в ее глазах плескались слезы. Девушка топталась возле моей мамы, прикусив губу, но не проронила ни слова, пока я спешно одевался.

— Ладно, я, пожалуй, оставлю вас, — сказала мама. — Если захотите горячего шоколада или перекусить, только скажите. Да… Мелисса, уже поздно, ты можешь остаться у нас переночевать. Я постелю тебе в гостиной на диване.

Не дождавшись ответа, мама ушла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

А я приблизился к Тиссе и молча обнял. Не знаю как, но мне удалось понять, что в этот момент лучше ничего не говорить. Она прижалась к моему плечу и разревелась, пропитывая слезами футболку.

Стояли мы так довольно долго. Крепко обняв, она почти повисла на мне, и, почувствовав, как подгибаются колени, я повел девушку к кровати.

— Давай сядем. После капсулы шатает.

Она молча кивнула. Забралась на кровать, подтянув колени к груди.

— Расскажешь, что случилось?

— Да, — тихо ответила она. — Только мне бы переодеться в сухое.

— Конечно.

Я вытащил чистую черную футболку с голопринтом Солнечной системы и протянул ей:

— Вот, возьми, я пока схожу и принесу нам что-нибудь поесть.

Оставив ее одну, я пошел на кухню. Папа смотрел новости по комму, мама суетилась у комбайна и обеспокоенно поинтересовалась:

— Как она?

— Пока не знаю. Оставил ее переодеться.

— Пицца и горячий шоколад?

— Да, отлично. Спасибо, мам.

— Будет готово через три минуты. Дождешься или вам принести?

— Дождусь.

— Тогда помогай — достань нож для пиццы… — Мама помолчала. — Давно вы стали снова общаться?

— Не очень.

— Будь с Мелиссой поделикатнее, — добавил папа. — Я слышал, у ее отца проблемы. Возможно, это сказывается на их отношениях. Она тебе нравится?

Я кивнул. Отец подмигнул, показал большой палец и снова погрузился в комм.

— Марк, я думаю, Алекс сам разберется, — недовольно заметила мама. — Но, сынок, вот что я тебе скажу. Если у девушки проблемы, и она летит за помощью именно к тебе, то это о чем-то говорит.

— Подтверждаю, — хмыкнул папа, не отрываясь от экрана.

Мама закатила глаза. В этот момент щелкнул таймер, и она достала из кухонного комбайна дымящуюся пиццу.

— Готово!

Четырьмя сноровистыми движениями порезала круг «Пепперони» на части.

— Соус?

— Нет, спасибо, мам.

Она помогла мне донести пиццу и кружки с горячим шоколадом, а там их перехватила переодевшаяся Тисса. Мы снова остались одни.