Алиса редко разговаривала со своими одноклассниками. Если одиннадцатый «Б» во время урока оставался на несколько минут без надзора учителя, то по возвращении в класс можно было наблюдать неизменную картину: дети обязательно галдели и смеялись. Все, кроме Алисы. Она чаще всего продолжала мечтательно смотреть в окно.
Сейчас ее взгляд снова притягивало что-то, находящееся по ту сторону оконного стекла. Нина посмотрела в том же направлении и не увидела ничего кроме царапающих карнизы еловых лап. Эти деревья с густыми выцветшими кронами, возможно, были даже старше здания школы.
Когда прозвенел звонок, Нина нетерпеливо выпроводила учеников за дверь и повернула ключ в замочной скважине. Ее руки были перепачканы фломастерами, как у ребенка, но ей было все равно. Оставшись один на один с собранными тетрадями, она торопливо отыскала ту, которая принадлежала Алисе. Напротив последнего, выполненного без помарок, домашнего задания она прочитала: «Идеалов быть не должно. Сколько угодно рисуй в мыслях свой идеал – в жизни все равно все будет вопреки».
Глава 8
Просыпаться рано утром по воскресеньям было далеко не пределом мечтаний, однако Нина все же нехотя поднялась с кровати. Часы показывали 8:00. В единственный еженедельный выходной хотелось задержаться в постели подольше, потому что весь этот учебный год Нина по будням вела уроки у первой смены, а по субботам занималась репетиторством – синяки под глазами из-за ранних подъемов в обмен на свободные вечера. Но ее ждала запланированная встреча с родителями. Подобное времяпрепровождение имело место быть стабильно через выходные.
Раз в неделю Нина закапывала в глаза расширяющие зрачки капли, назначенные офтальмологом, поэтому по воскресеньям в солнечную погоду приходилось прятаться за закрытыми жалюзи и солнцезащитными очками. Заглянув перед выходом в зеркало, она увидела свои черные глаза – радужки с их пигментными клетками были практически полностью заслонены огромными зрачками. Нина, поморщившись, закрыла их затемненными очками и покинула квартиру.
Этот день выдался солнечным. До родительского дома Нина добиралась пешком. Она выбрала дорогу мимо заброшенного фонтана, исписанного граффити, и краеведческого музея, окруженного вечной тенью от высоких кустарников. В воздухе витал запах свежескошенной травы.
В частном доме родителей царил неизменный уют. Все шторы предусмотрительно были задернуты заботливыми руками в ожидании визита дочери. На подоконнике в гостиной немного неуместно пылал цветок «рождественская звезда». Мама варила сырный суп, а папа жарил блинчики к чаю. Нине занятия не нашлось – единственную любимую дочь было ни к чему нагружать делами и хлопотами. Ей велели немного подождать и отдохнуть.
От безделья Нина прошлась по комнатам. Раньше казалось, что стены здесь находятся дальше, а потолки – выше. Шаги сопровождались хрустом паркета.
Зайдя в спальню родителей, Нина улыбнулась. Однажды, когда она училась в десятом классе, здесь поселился полтергейст. В ее комнате родители тогда своими силами в свободное время делали ремонт, разрешив ей разрисовывать гуашью старые розовые обои, поэтому на протяжении пары недель ее спальным местом стал диван в зале. Системный блок и монитор временно перенесли в комнату к родителям. И вот, придя как-то после уроков домой, она включила компьютер и засела за просмотр фильма. Она была одна, родители находились на работе, и тут из верхнего угла комнаты внезапно зазвучал монотонный стук. Звук повторялся приблизительно через каждый три секунды. Нина поначалу округлившимися глазами смотрела под потолок, а потом вылетела из родительской спальни и забаррикадировалась в зале. Она, шокированная, забралась с ногами в велюровое кресло и вжалась в обивку. Звук, несмотря на закрытую дверь, все еще было слышно. Она позвонила по очереди маме и папе и срывающимся голосом рассказала им о происходящем, а потом выбежала на улицу и стала дожидаться их возвращения на террасных качелях. Когда вечером они втроем снова зашли в дом, их встретила тишина. Родители, скорее всего, посчитали эту историю выдумкой. Больше загадочный стук не возобновлялся, а Нина спустя все эти годы продолжала чувствовать себя в родительской спальне слегка некомфортно.