Подчеркнем: сказанное не умаляет обоснованности использования самого по себе понятия ОИПД, за которым «скрываются» обстоятельства, противоположные по значению общественной опасности, противоправности или виновности. Сомнения возникают в корреляции этого понятия с конкретными обстоятельствами, о которых, как это вытекает из названия гл. 8 УК, должна идти речь в этой главе.

В то время как уголовный закон совершенно определенно говорит об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, в теории уголовного права при характеристике форм выражения ситуаций, перечисленных в гл. 8 УК, такая определенность отсутствует. Может быть, порой не отдавая отчета в этом вопросе, отдельные авторы в этой связи говорят не только о деянии[93], но и о деянии и действии одновременно[94], только о действии (в том числе «общественно полезном и целесообразном»)[95], о действии и бездействии[96], о поступке («общественно полезном или социально приемлемом»)[97]. Заметим, что все перечисленные формы реализации ОИПД называются в связи с характеристикой, как правило, только тех обстоятельств, которые регламентированы в гл. 8 УК. Эта оговорка не случайна, так как если мы выходим за этот перечень и включаем в содержание предмета исследования и другие «обстоятельства», юридически исключающие преступность деяния, например, невменяемость, то говорить о поступке здесь нет оснований. Прав Ю. В. Баулин, когда предлагает рассматривать ОИПД как определенный акт человеческого поведения[98]. Однако дает ли это основание для последующего за этим утверждения автора о том, что все ОИПД представляют собой сознательные и волевые поступки человека[99]? Думается, что нет. И это сомнение касается не только названной нами невменяемости, но и даже такого ОИПД, которое регламентировано в гл. 8 УК как физическое или психическое принуждение. Как известно, собственно исключающим преступность деяния в данном случае является только один вид принуждения – физическое – и только в одной своей разновидности: непреодолимое физическое принуждение. Но причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате такого принуждения хотя и не лишено элемента сознательности (осознанности), не является волевым поступком.

Также критически следует оценить и другие варианты обозначения форм реализации ОИПД, связанные с отходом от термина «деяние». Даже в отношении тех ОИПД, которые регламентированы в гл. 8 УК, нельзя говорить только о действии потому, что состояние крайней необходимости может быть реализовано и путем бездействия, когда, например, идет речь о неоказании помощи больному врачом, выполняющим в данный момент времени профессиональные обязанности в отношении другого больного, находящегося в более тяжелом болезненном состоянии, чем первый, вследствие чего ухудшается состояние здоровья последнего[100]. В форме бездействия может быть реализовано и такое ОИПД, как физическое или психическое принуждение. Поэтому, поставив во главу угла преступное деяние, формами выражения которого могут быть и действие, и бездействие, при характеристике явления, противоположного по своему юридическому значению, по крайней мере, нелогично ограничиваться только одной из форм его выражения либо, что еще более нелогично, говорить как об однопорядковых – родовом понятии деяния и его разновидности – действии.

В связи с рассмотрением форм выражения ОИПД обратим внимание еще на один момент. Не предрешая в данном случае вопрос о социально-правовой характеристике отдельных ОИПД, заметим, что вряд ли она уместна на уровне признака, характеризующего общее понятие таких обстоятельств, в том виде, как это имеет место в литературе. Дело в том, что и по этому параметру ОИПД, регламентированные даже в гл. 8 УК, весьма неоднородны. Одно социально-правовое значение имеют, например, необходимая оборона и причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, и совершенно иное, в частности, – физическое или психическое принуждение. И это без учета социально-правового значения обстоятельств, регламентированных за рамками гл. 8 УК. В этой связи говорить о том, что все ОИПД социально (или общественно) полезны или социально нейтральны – значит закрывать глаза и на социальную вредность отдельных из них (например, причинения вреда в результате физического или психического принуждения, малозначительности), если, конечно, не отождествлять вредоностность с уголовной противоправностью.