– Идите, куда шли!– Кричал я, захлёбываясь слезами и после этого бегу прямо к своему подъезду. – Тут, оглядываясь, я ещё добавлял:

– Как вы все мне надоели!

Женщина, покачав головой и вздохнув, идёт дальше.

Дома, взяв какую –то книгу, я запирался в туалете и начинал читать. Сейчас у меня в руках была одолженная для чтения дядей Толей книга «Теория праздного класса» какого -то Бевлена. Я почти ничего не понимал из того, что там было написано, но, удивительно, что даже такое трудное для меня чтение меня постепенно успокаивало. Быть военным, чтобы ничего не делать, думал я, закрывая книгу и разгядывая облоожку, нет, я боюсь выстрелов, и меня трясёт от криков. Быть священником? Какая скукота стоять и читать молитвы! Кем же быть? Ответа нет. Гора, которую я мысленно возвёл для себя, чтобы на неё взобраться, увы, по –прежнему оставалась необитаемой.

Но шло время. За два месяца до окончания школы, я начал думать, куда пойти после восьмого класса, чтобы учиться дальше. В той школе, где продолжал учиться мой бывший товарищ, который не раз уже подстерегал меня на выходе из альма-матер, чтобы побить, мне оставаться больше не хотелось.

Как -то раз, путешествуя с Вадимом по Москве, тем самым мальчиком, сыном дяди Толи и тёти Инны, мы наткнулись с ним на объявление, что поварское училище осуществляет набор. Я подумал: почему бы нет? Рядом с нами тогда остановились почитать то же объявление две симпатичные девушки.

Я уже писал, что очень рано заинтересовался противоположным полом. Этот интерес у меня, в отличии от многих, носил острый, и я бы даже сказал болезненный характер. Временами мне мучительно хотелось раздеть каждую симпатичную девушку. Чего я только не вытворял в мыслях с бедняжкой, пока ещё только рассматривал её одетую!

Причём мне совершенно не удавалось скрыть, о чём я думаю. Всё было написано у меня на лице. Поэтому и девушки со мной знакомились лишь определённого сорта. Но я при этом хотел ещё самую красивую. Однако чтобы получить такую, нужно было что –то иметь за душой: машину, дачу, квартиру… Но раз ничего этого у меня не было, то и подходить к красивым было нечего.

С некрасивыми можно было не церемониться, они недорого стоили в моём представлении. С красивыми я старался быть честным. Некрасивым я бесстыдно врал. Только познакомившись, я сразу брал быка за рога, завирая: «я работаю, учусь в аспирантуре. Про двигатель, работающий на воде, слышали? Это я его изобрёл. Что значит, вру? Вы когда –нибудь видели живого гения? Он перед вами!», и так далее…

Потом девушки, конечно, презирали меня за ложь. Но отступить от своей тактики я не мог. Просто не видел себя обычным, как все. Приходя домой, я запирался в комнате, а если дома была сестра, в туалете и мечтал: вот я плыву на красивом корабле красивой блондинкой, той самой, лица которой я разглядеть не мог, но голые детали тела которой я видел весьма отчётливо. Рука моя непроизвольно двигалась вниз. Когда наступало долгожданное облегчение, я выходил и, как ни в чём не бывало, брал в руки книгу и садился читать, думая про того, который вытворял эти неприличные вещи в туалете, что он животное и я не имею к нему никакого отношения.

Вот так незаметно во мне сформировались и стали жить двое меня – один плохой, а другой хороший. Первый, тот, который любил читать, стремился к знаниям и хотел вырваться из окружающей меня ловушки, был «Я» настоящий. Второй, похотливый, жадный до удовольствий и чувственных наслаждений, плывущий, как все по течению, очень часто не ценящий никого, кроме себя и своих желаний – был «он», которого я стеснялся.