– Что?

– Что обычно мы ведь даже рассвета не замечаем. Просто для всех начинается новый день. Но теперь, наверно, всё изменится. Вдруг уже прямо сейчас миллионы людей тоже смотрят на Солнце? И не знают, чего от него ждать.

Я помолчала, обдумывая эту мысль. Потом неуверенно возразила:

– Да не. Ещё никто ничего не знает. NASA когда доклад опубликовали?

– Или ночью, или рано утром. Я проснулся, сразу полез читать новости, и доклад уже был.

– Обычные новости читал?

Юсик пренебрежительно двинул плечом.

– Да нужны они мне, обычные-то!

– Ну вот видишь. А научные новости мало кто читает, тем более с утра. Так что большинство людей ещё ни о чём не подозревает. А когда что-то и услышат, то не сразу поймут.

– Но ведь это очень важно! Это должны сообщить и по обычным новостям!

– Значит, скоро сообщат, – успокоила я Юсика, но сама в сказанное не особо верила. Ну не любят власти пугать народ и рассказывать ему о плохом, тем более, когда народу это ничем не поможет. Прятаться от солнечных вспышек особого смысла нет, как-то подготовиться к ним тоже невозможно. Или всё-таки возможно?

– Надо папе рассказать…

Оказалось, эту мысль я подумала вслух, потому что Юсик с готовностью подхватил:

– И дяде Муртазе! А… что они сделают?

Вразумительного ответа на его вопрос так сразу в голову не пришло, поэтому я пожала плечами:

– Им виднее. Ну хотя бы будут в курсе. В конце концов, раз уж мы одни из немногих, кто уже всё знает, нужно этим воспользоваться.

Юсик кивнул:

– Прямо сейчас расскажем? Мне позвать дядю?

Я вспомнила настроение отца, с которым оставила его в столовой, и уклончиво ответила:

– Можно и попозже. Час-другой ничего не изменит, зато может появится новая информация.

– И Солнце выше поднимется! – с прежней готовностью подхватил Юсик, – И мы на него посмотрим!

Я согласилась, хотя с практической точки зрения это никакого смысла не имело. Ну посмотрим мы на Солнце с почти двухсоткратным приближением, и что? Увидим там злорадную рожу врага человеческого, ухмыляющуюся в предвкушении грядущего катаклизма? Вряд ли. А пятна я вчера уже видела. И позавчера видела, и неделю назад тоже.

– Юсь, ты настрой пока автонаведение, хорошо? – попросила я, но друг не кинулся, как обычно, без разговоров выполнять мою просьбу. Вместо этого обеспокоенно заметил:

– Юля, ты какая-то слишком бледная. Завтракала хоть?

Я вспомнила нашу огромную стерильную столовую, так и не надкушенный мною круассан, оставшийся лежать рядом с недопитым же кофе, и покачала головой:

– Не до того было. Там папа хочет меня замуж выдать.

Восточные глаза Юсика в обрамлении длиннющих чёрных ресниц, которым обзавидовалась бы любая девчонка, комично выпучились.

– Что-о?!

Я махнула рукой.

– Да ну… Он собрался на мой день рождения пригласить сыновей своих друзей и партнёров, чтобы я там с кем-нибудь познакомилась. Я отказалась, конечно. Делать мне больше нечего…

Юсик облегчённо перевёл дух.

– Тьфу ты. А то я уже подумал… У нас в Таджикистане ведь до сих пор кое-где девушек насильно замуж выдают. А то и похищают.

– Ну нет, папа деспот, конечно, но не до такой же степени, – успокоила я его и сменила тему, – Но это хорошо, что ты про завтрак вспомнил. Как раз есть время, пока Солнце поднимается. Может, сходишь до Татьяны? Пусть принесёт сюда чего-нибудь пожевать.

Юсик бросился к лестнице, но уже с топотом сбегая по ней, успел крикнуть:

– Я сам принесу!

И мне стало неловко, потому что обслуживание, к которому я привыкла с пелёнок, для Юсика было чем-то чуждым и неестественным, и он не мог позволить пожилой женщине подносить для себя завтраки, даже зная что ей за это платят. Ведь и сам был всего лишь одним из тех, кто работал на моего отца.