Взбежав по лестнице на третий этаж, Юсик всё-таки запыхался и в обсерваторию принёс меня уже шагом. Усадил за стол перед компьютером, а сам вскочил на платформу телескопа и задействовал механизм, приподнимающий её над полом. Раздалось мерное жужжание электроприводов, круглая площадка поползла вверх, стеклянный купол над нашими головами распустился диковинным цветком, под него хлынул поток свежего утреннего воздуха. Пожалуй, слишком свежего.

– Подожди, не открывай, – попросила я, непроизвольно втягивая голову в плечи, – Солнце всё равно ещё слишком низко.

Юсик послушался, хоть и пританцовывал на месте от нетерпения, как застоявшийся жеребчик. И, не имея возможности что-то сделать прямо сейчас, решил компенсировать это болтовнёй, на одном духу вывалив мне в уши всё то, что распирало его изнутри.

– Ожидаются продолжительные сверхмощные вспышки на Солнце, представляешь? Это же глобальный копец! Вся электроника полетит к чертям, будет всемирный хаос и безумие!

Последнюю фразу он произнёс с таким предвкушением, что я захихикала. Тогда мы оба ещё не верили, что подобное действительно возможно, поэтому слова про всемирный хаос и безумие звучали для нас скорее заманчиво, чем пугающе.

Между тем Юсик, продолжая расписывать прелести грядущего коллапса, метнулся к окну, выходящему на восток. Хотя правильнее будет сказать – к восточной стороне стеклянного купола, который по сути и был сплошным окном. Затоптался там, глядя на неспешно поднимающееся над горизонтом солнце, словно надеялся подогнать его своим нетерпением.

А я, уже не вслушиваясь в его болтовню, включила компьютер и открыла в браузере сайт международного центра солнечно-геомагнитных данных. Потом – в соседней вкладке – сайт центра прогнозирования космической погоды США. Затем страницу всемирной метеорологической организации. И наконец – русскоязычный форум любителей астрономии, на котором мы с Юсиком общались с себе подобными.

Все три сайта серьёзнейших научных организаций очень сухо и безэмоционально прогнозировали в ближайшие дни небывалую солнечную активность, грозящую чередой выбросов корональной массы, что в свою очередь было чревато проникновением высокоэнергетического излучения в магнитосферу Земли и повреждением электрических сетей по всему миру.

А вот на форуме любителей астрономии безэмоциональности не было и в помине, а царили там, как ранее выразился Юсик, хаос и безумие. И я было уже с интересом погрузилась в переходящий на нецензурную брань спор между сторонниками позиции "мы все умрём" и их противниками, уверенными в том, что наблюдают всего лишь очередную бурю в стакане воды, но отвлеклась на внезапно повисшую под куполом тишину. Юсик, до сих пор трещавший без умолку, вдруг замолчал.

Я обернулась к нему, но увидела только тёмный силуэт на фоне утреннего неба.

– Извини, что ты говорил? Я тут зачиталась немного.

Юсик вздрогнул при звуке моего голоса, словно успел забыть что он здесь не один, но ответил без задержки:

– Да вот, смотрю на солнце и думаю…

– Нельзя смотреть на солнце! – машинально предостерегла я, и друг поспешил оправдаться:

– Да я сквозь ресницы смотрю, совсем чуть-чуть.

– И что там видишь?

Вопрос против моей воли прозвучал иронично, ведь уж кому, как не мне, последний год интересовавшейся в основном именно Солнцем, знать, что глядя на него просто так, невооружённым глазом, не увидишь ничего, кроме ослепительного пятна света, награждающего тебя ожогом сетчатки.

Но Юсик иронии не заметил, ответил серьёзно:

– Ничего не видно. Оно такое же, как обычно. Только знаешь, что вдруг подумалось?