Вопросов, зачем, у меня не возникало. Из эмоциональной речи моей новой подруги (а подруги ли?) было понятно, что у прежней хозяйки этого тела здесь осталось незаконченное дельце, которое мне следует завершить. Были другие вопросы: куда я угодила, как выкрутиться из сложившейся ситуации с наименьшими потерями, а лучше и вовсе без них, и как вообще мне здесь выжить?

По поводу куда, некоторые соображения у меня были. На эти мысли наталкивали виденные мной наряды и слова мисс Карвер про институт благородных жен, или как его там, и артефакт, который должна была украсть моя предшественница. Последнее было интереснее всего. Если есть артефакт, значит, в мире есть магия. Я всегда отмахивалась от сестры с ее глупостями по поводу этой эфемерной энергии, позволяющей чуть ли не горы с места сворачивать. А вот сейчас мне было интересно: а у меня есть магия? А если есть, то какая? И что мне тогда с ней делать, если я понятия не имею, как этой энергией управлять и откуда она берется вообще? Я скорее что-то продам, чем намагичу. От этой мысли хихикнула. А потом погрустнела. Если я правильно помню, чем делилась сестра, то магическое общество патриархально, а роль женщины в нем вторична. Следовательно, мои навыки продажи здесь без надобности. Хотя… Вроде бы, моя предшественница, то есть, теперь я, являюсь директрисой института благородных жен, значит, общество не настолько уж и патриархально. А если так, то я не пропаду! Но насколько же смешно звучит: «Институт благородных жен»! Глупость какая-то! Можно подумать, что жены, не закончившие сие учебное заведение, являются низкородными, или вообще бесчестными…

Внезапно раздался едва слышный скрип, а затем легкие шаги и шорох ткани. В комнату явно кто-то вошел крадучись. Я напряглась, проклиная местные обычаи. Дело в том, что кровать, на которой я лежала, стояла в углу комнаты, и от остального пространства ее отгораживала помесь шторы и ширмы, закрывающая мне обзор.

Сердце в груди от страха сорвалось в олимпийский забег. А я обругала себя всеми бранными словами, которые знала. Нужно было не лежать и мечтать непонятно о чем, а встать и осмотреться! Нужно было предусмотреть подобную ситуацию! А теперь нечего сожалеть о том, что лежу здесь вся из себя такая нежная и трепетная жертва, и защитить себя мне нечем! А ведь кто-то совсем недавно, судя по словам мисс Карвер, подстроил смертельную ловушку для прежней хозяйки этого тела!

Я в отчаянии огляделась по сторонам, одновременно прислушиваясь к происходящему в комнате. Не дай бог, услышу, как что-то льют или размешивают! Значит, в комнате есть кувшин или графин с питьем, а в него подсыпали яд!

Наверное, это уже была настоящая паранойя. Но мне было страшно. А потому, придирчиво изучив голые, покрашенные желтовато-белой краской стены, постель, на которой я лежала, ширму и тумбочку в изголовье, я в итоге схватила с нее самый большой пузырек и замахнулась. Одновременно с моим замахом ширма сдвинулась…

Она была хорошенькой, как фарфоровая куколка. В тысячу раз краше пресловутой фабричной штамповки Барби. Правда, сейчас ее розовый ротик округлился в правильную букву «О», а в голубых, как весеннее небо глазах застыло изумление и испуг, но это все равно ни капельки ее не портило. В остальном же она была настоящей красавицей. Натуральная блондинка с обманчиво-гладкой прической, из которой выбивались, обрамляя личико в форме правильного сердечка миленькие кудряшки. Грубое и уродливое платье с узким белым воротничком и белыми же нарукавниками не могло, сколько бы ни старалось, испортить гордую посадку головки и поистине королевскую осанку заглянувшей ко мне девушки. И только подчеркивало нежный румянец фарфоровых щечек.