– Нет, конечно. Просто завтра воскресенье.

– И что?

– У нас будет общее богослужение. Вот мне и надо объяснить желающим, куда и как ехать.

– Слушай, Кирилл, я в инете вечером посмотрел эти ваши апостольские церкви. Оказывается, их много. «Краеугольный камень», «Любовь Христова», «Слово жизни», «Мировая жатва», «Дом жизни». Всех и не упомнишь. А вы кто?

– Мы «Благая весть». Благая весть – это Святое Писание, это Библия, которая есть основа всей церкви.

– Так зачем вас столько? И чем вы отличаетесь?

– Знаешь что, Денис, завтра тоже приходи, там все поймешь. На все вопросы получишь ответы. Знаешь Дом Культуры у Заречного рынка?

– Видел, знаю. Много раз мимо на автобусе проезжал.

– Вот туда и подходи к пяти вечера.

– А здесь как? Потеряют…

– А что здесь? Я же говорю – завтра воскресенье. Врачей не будет, только сестра. А ей что – лишь бы таблетки выдать и уколы поставить. Тебе уколы еще ставят?

– Ставят.

– На ночь?

– Ну да.

– Это успокаивающее, чтобы спал хорошо. Таблетки утренние заберешь, после обеда тоже. Служба до семи, к ужину еще успеешь.

– К ужину-то никак…

– Ну и ладно, мужикам скажешь, в палату принесут, потом поешь. А к уколу в любом случае вернешься. Все так ездят.

– Даже не знаю…

– А что тебя смущает? Все равно просто лежишь, ничего не делаешь. А так хоть время с пользой проведешь. Не понравится, никто тебя держать не будет – уйдешь. Двое парней из третей палаты тоже поедут. Можешь с ними. Пойдем, познакомлю.

– Из третьей? Нет, я уж лучше сам.

– Ну и ладно. Значит, договорились. К пяти. Приезжай пораньше, я тебя встречу.

Когда Денис вернулся в палату, Геннадий уже пил чай:

– Садись, чай попьем, пока завтрак не привезли. Вон, печенье есть.

Расписание столовой было плавающим. Завтраки, обеды и ужины привозили на машине из «головного» диспансера, а здесь, в филиале, только разогревали. Ехать было далеко, из центра города, на дорогах пробки, старенькая «Газель» часто ломалась, так что когда будут кормить, никто не знал. Но кормили, на взгляд Дениса, неплохо. Он, совершенно непривередливый в еде, был доволен вчерашним ужином.

– Тебя что, опять этот Кирилл из церкви обрабатывал? – спросил Олег, наливая чай себе и Денису.

– Да не обрабатывал. Так, поговорили немного.

– На службу приглашал?

– Ну да. Завтра.

– Поедешь?

– Не знаю даже. Вроде интересно.

– Нет там ничего интересного, – вдруг с какой-то злостью сказал прапорщик. – А Кирилл этот вообще пройдоха и обманщик.

Он взял опустевший чайник, запасную банку и вышел – воды набрать.

– За что он его так? – спросил Денис.

– Кого, Кирилла? Это еще цветочки, – усмехнулся Олег. – Тут до тебя полковник один лежал…

– Полковник? – удивился Денис.

– Ну да. А чему ты удивляешься? Они что, не люди?

– Просто странно…

– Да они пьют еще побольше гражданских. Так вот, лежал он здесь…

– Здесь? – Денис показал на свою кровать. История ее прежнего хозяина не выходила из головы.

– Это еще до Кольки было. Вот уж кто воспитывал бедного Кирилла. Тот у полковника и по стойке смирно стоял, и чуть ли не строевым ходил.

– А чего добивался?

– Полковник-то? За православие горой стоял. Сам некрещенным был, но истинно русской верой только православие считал. Вот и ополчился на всех этих католиков-протестантов. А тут Кирилл…

– И что?

– Да ничего. Закодировался полковник, укол поставил и ушел. Хороший мужик был, с Бякой все играл… А Кирилл, как видишь, остался. У прапора нашего кишка тонка оказалась с ним справиться. Да и зачем, собственно говоря?

– Вот именно, от них же и польза есть, – согласился Денис. – Реабилитационный центр…

– «Ребик», что ли? – спросил вошедший Геннадий.