– Ну нет! Я не позволю с собой такое творить, – взвизгнула Анна, понимая, что следующая на очереди после Августа она. – Да я лучше умру, чем такое терпеть буду!

– Вы правы, Ваше Высочество, – помогая королю расправить рукав, ответила я капризной принцессе. – В вашем случае умереть будет лучше. Не проще, потому что болезнь протекает мучительно, но лучше.

– Почему это? – тут же надула губы сестра короля.

– Потому что переболей вы – и ваша ценность после выздоровления среди коронованных женихов мгновенно снизится, – спокойно объяснила я, протирая пальцы спиртом. – Шрамы, которые непременно испортят ваше очаровательное лицо и тело, скрыть будет трудно. Вы же понимаете, что такое никого не красит.

В келье повисла тягостная тишина. Август и Барбел, зная вредный характер принцессы, молчали, понимая, что стоит только начать уговаривать капризницу, как в ответ тут же получат истерику. Игуменья, сама отказавшаяся от прививки, не могла убеждать племянницу. А я своё мнение уже сказала.

– А можно мне такую операцию сделать? – вдруг робко спросила девушка, сопровождающая Анну. Испугавшись собственной дерзости, она поспешила объясниться: – Моё единственное богатство – молодость, свежесть и симпатичное лицо. Приданого нет, потому только на это надеюсь. Случись та страшная напасть, о которой вы, сестра, говорили, меня вовсе никто замуж не возьмёт и придётся жить бесправной приживалкой в доме добрых родственников. А я не хочу такой доли.

Да что мне, жалко, что ли?! Чем больше привитых людей в королевстве будет, тем меньше шансов распространения эпидемии.

Процедуру девушка вытерпела стоически – даже не ойкнула, но Анна по-прежнему сидела, отвернувшись от всех нас и глядя в окно. Я начала было уже складывать инструменты и флаконы, когда заговорила мать-настоятельница.

– Я всегда и во всём полагалась на волю божью. Но, кажется, именно сегодня поняла, что чаще всего Высший Создатель делает добро руками людскими, – говоря это, женщина подворачивала широкий рукав рясы, давая мне доступ к дряблой коже на предплечье. После окончания процедуры она обратилась к принцессе: – И тебе, девочка, советую не дурить. Мы, высшие дворяне, облечённые властью, должны не капризы и страх свой перед новшествами научными демонстрировать, а пример показывать подданным поведением своим. Закатывай, племянница, рукав и хватит тут свой характер демонстрировать.

8. Глава 8

– Интересная книга?

Вопрос был столь неожиданным, что я, погрузившись в разбор плохо читаемого текста, ответила машинально, не подумав, с кем общаюсь.

– Да, очень!

Книга действительно была захватывающая – травник магических растений, написанный ещё до рождения моей девять раз прабабушки-привидения. Потрясающие рисунки украшают страницы трактата, пояснительные тексты выполнены безупречным каллиграфическим почерком, всё очень чётко и подробно. Только жаль, что непонятно.

Автор писал на старогерманском, и мне, чтобы продраться через давно забытые понятия и слова, приходилось ломать голову над каждой строчкой. Хорошо, что на втором или третьем листе в самом конце текста я увидела комментарий, сделанный чётким чертёжным шрифтом, словно цензор печать поставил: «Рецепт проверен. Обещанный результат не подтверждён».

Отчего-то я безоговорочно поверила этим словам. Может быть, просто нашла оправдание для внутреннего перфекциониста, временами бравшего контроль над моими поступками. Но после этого я, прежде чем погрузиться в дешифровку рецепта, заглядывала в конец текста – нет ли там заветной резолюции.

Рецепт с этой, неприметной даже на рисунке, травинкой столь радикальное заключение миновало. Больше того, между изначально собранных и переплетённых страниц была вклеена ещё одна: сложенная вдвое, чтобы поместиться в формат книги, густо исписанная мелким торопливым почерком без завитушек и прочих украшательств. Текст в некоторых местах сопровождался схемами и несколько раз подчёркнутым словом «внимание».