Он подошел, выхватил шприц и воткнул мне в бедро, выдавил содержимое. Было больно и обидно. Инъекция внутримышечно – это переводняк. В любом случае, морфий стал действовать, хоть и в сто раз слабее.

– Одевайся, наркоман долбаный.

Он помог мне встать, я надел туфли в коридоре.

– Возьми пальто, на улице прохладно.

–тКакая забота…

Мы вышли из квартиры и стали спускаться по лестнице вниз. А жил я на пятом этаже.

Я знаю, что такое отношение к себе нельзя допускать, ни в коем разе. Кроме того – это может быть опасно. Да и если кто-то врывается в дом, то это уже повод для того, чтобы вызвать полицию или попытаться бежать. Но времена уже не те, что раньше. Если кто-то хочет тебя убить, то он это сделает.

На четвертом этаже бабушка поднимала тяжелые пакеты с продовольствием.

– Вам помочь? – спросил я.

– Да, будьте добры, помогите мне.

– Бог поможет, когда встретишься с ним, бабка! – сказал мужик в костюме.

Если к тебе врываются в дом дюжина мордоворотов в спортивных костюмах, значит – это бандиты, им нужен или ты, или твои богатства. Если второе, то лучше всего, просто выйти в дверь и уйти, никто тебя держать не будет. Если первое, то лучше всего, просто выйти в окно, никто тебя держать не будет.

На третьем этаже какой-то дед медленно спускался с мусорным ведром вниз по лестнице.

– Вы не пропустите нас? Будьте добры, – сказал я.

Дед остановился и стал медленно поворачиваться в нашу сторону.

– Чево? Я не слышу.

– Пропусти, пердун старый! – крикнул мужчина в костюме ему прямо в ухо.

–тЧево?! Я не слышу!– закричал дед.

Мужчина его толкнул и тот упал, выронив ведро. При этом все вышло так неловко, что мужчина в костюме сам вступил ногой прямо в мусорное ведро.

Наступили бандитские времена, и если кто-то врывается к тебе в дом и чего-то от тебя хочет, то лучше не перечить.

На втором этаже девочка заводила домой свою собачку после прогулки. Собачка обнюхала мою ногу, когда я остановился.

– Пойдем, чего встал?! – скомандовал мужчина в костюме.

Собачка стала на него рычать.

– Он понюхает и все, – сказала девочка.

– Хорошо, пусть понюхает, – сказал мужчина в костюме, – люблю собак.

Собачка понюхала его ногу, ту, которая только что была в мусорном ведре. Я понял, что это был пес потому, что он поднял ногу и нассал на туфлю мужчине в костюме.

А если кто-то врывается в твой дом в одиночку, да еще предварительно звонит по телефону, потом долго звонит в дверь, только после этого выламывает ее, а затем уточняет твое имя…

На первом этаже какая-то парочка зажималась, прижавшись к стенке. Это был неприличный французский поцелуй, где много слюны и языка. Взрослые предпочитают более утонченные поцелуи.

…То значит здесь пахнет деньгами.

Мне хотят предложить какое-то дело, дело настолько хорошо оплачивается, что заранее покрывает жестокое обращение ко мне.

Мы вышли на улицу и пошли к припаркованному рядом с подъездом черному, шестисотому мерседесу. На улице собралась толпа зевак, и растолкав толпу, мы увидели труп лежащий на асфальте. Видимо – самоубийца. Выпрыгнул из окна. Его череп раскололся, как арбуз. Такие случай становятся повседневностью. Перестройка во всей красе. Мы прошли мимо тела к автомобилю.

Я сидел на пассажирском сиденье, рядом с креслом водителя. Мужчина в костюме сказал подождать, а сам прошел к багажнику и в зеркало заднего вида я увидел, что он достал из багажника металлический чемодан. Мужчина в костюме вернулся ко мне, открыл дверцу водителя и сел за руль. В руках он держал чемодан.

– Так что за дело вы мне предлагаете? – нарушил я молчание.

Мужчина в костюме явно был удивлен: