– Но как вы догадались?

– У меня уже не осталось сомнений в этом, а в руках у вас, судя по всему, аванс.

– Вы действительно лучший следователь в Советском Союзе. Вот только вы ошиблись, в чемодане не аванс, а полная оплата ваших услуг.

– Если вы не заметили, то Советский Союз уже распался, а я теперь не следователь, а безработный.

Мужчина в костюме проигнорировал мое замечание и передал чемодан мне. Вернее он просто плюхнул мне его на колени:

– Откройте.

Я клацнул защелками и открыл… Кейс был наполнен деньгами, стодолларовыми купюрами, аккуратно сложенными стопочками и перетянутыми резинками.

– Здесь десять тысяч долларов.

– Я думал миллион.

Я пошутил, но мужчина в костюме очень засмущался и заговорил, оправдываясь:

– Да, я знаю, я мудак, за это расследование я должен был бы заплатить вам миллион долларов. И миллиона было бы мало. Здесь дело не в деньгах. Какой же я меркантильный мудак…

– Ну полно вам, я просто пошутил. Десять тысяч долларов – это очень большие деньги. Особенно в такое время, когда у большинства населения России не найдется и одной купюры, подобной тем, что лежат в этом чемодане.

Но мужчина в костюме казалось не услышал моих ободряющих речей:

– Обещаю, что я заплачу вам в сто раз больше, если вы найдете того, кто «это» сделал.

Он повернул ключ в замке зажигания, завел машину, снял с ручника, поставил на первую передачу и нажал на газ.

Мы тронулись.

– Но я ведь еще не согласился…

Мужчина в костюме вновь меня не услышал, видно он привык общаться с подчиненными и для всех вокруг было важно только то, что говорит он сам:

– Да, Советский Союз распался, и да, вы безработный, но я видел вашу характеристику…

– Где вы достали мою характеристику, позвольте узнать?

– За двадцать лет ни одного нераскрытого дела. Больше сотни преступлений на бытовой почве, убийств, изнасилований, несколько маньяков, и несколько серьезных расследований…

– Боюсь, что половина – несправедливо осужденные. Мне нужно было поднимать статистику, закрывать дела и сдавать отчеты, чтобы получать премию.

– Мне лучше это не рассказывай, за такие слова я тебя на перо посажу…

– Прошу прощения, а вы авторитет?

– Да какой я авторитет? – мужчина в костюме хитро улыбнулся и глянул мне в глаза, – я так – бродяга. Меня зовут – Виктор, но мое погоняло – Молоток.

– Молоток…

– Слышал обо мне?

– Да, вы мне сегодня приснились. Приятно познакомиться. Вова.

Он рассмеялся:

– Я знаю, я все о тебе знаю.

Он протянул руку и я ее пожал.

– Будем знакомы, Молоток.

– Меня так только враги и мусора называют. У меня красивое имя – Виктор. Означает – победитель. А я и есть – победитель. Я всегда добиваюсь своего…

Я посмотрел на Виктора. Он одет в дорогой черный костюм с белоснежной рубашкой, расстегнутой на воротнике. Пиджак не засстегнут. Рубашка натянута на пузике и кажется, что пуговицы вот-вот оторвутся. От Виктора пахнет дорогим мужским парфюмом, который, смешиваясь с запахом пота создает неприятный, резкий запах, отвратительный букет ароматов.

Он аккуратно подстрижен. Такие люди посещают парикмахерскую, наверно, каждый день, а может быть, даже содержат личного парикмахера. Но вот выбор прически говорит об ужасном вкусе. Виски аккуратно выбриты с помощью машинки и на лоб падает маленькая прямая челка, идеально ровная, на ней видны следы от гребешка. Такая челка не подходит никому, она визуально уменьшает лоб, который и так у Виктора не обладает выдающимися размерами. Маленькие, свинячьи глазки очень узко посажены. Виктор же, еще при этом, их вечно щурит. Возможно он думает, что так становится похож на Клинта Иствуда, но это не так. Цвет глаз – карий.