― Эй, девица, ты чего? От Воскресенского, что ли? Не знала куда идешь? ― я оторвала руки от лица и посмотрела на вахтершу, которая тоже не стеснялась в выражениях.

― Да идите вы все к черту вместе со своим Воскресенским! ― зло прорычала я и выбежала из подъезда.

Как же противно от всего этого!

Стоило мне оказаться на улице, как в лицо ударил холодный ветер вместе с колючими снежинка. Я зажмурилась, всхлипнула и пошла в сторону дороги. Зачем я туда шла, не знаю, но стоять на одном месте тоже было не лучшим вариантом. Хотя с какой стороны поглядеть. В идеале лечь на землю, замерзнуть и умереть. Все равно никто не вспомнит.

Совсем скоро мои слезы начали превращаться в ледышку. Зуб на зуб не попадал и наверняка губы уже посинели от холода. Мне просто хотелось орать от боли и беспомощности. Но какой в этом смысл, если даже родному человеку на меня плевать.

Споткнувшись, я рухнула на землю, больно ударившись подбородком. И не сдержавшись, кулаком ударила по покрытому снегом асфальту. Перевернулась и спиной завались на землю. Плевать. На все плевать. Я хотела умереть. Ведь завтра меня ничего не ждет.

К мамочке хочу. К единственному человеку, кто меня когда‐то любил.

К мамочке.

Резкий рывок за пальто, и я делаю глубокий вдох, словно вынырнула из‐под воды. Распахнула глаза, и мир перевернулся.

― Идиотка, ты что творишь? С ума сошла, дура?

― Я еще не умерла?

― Я тебя сейчас сам убью, больная. Нахер ты свалила из дома и лежишь на земле? Жить надоело?

― Надоело.

― Бл*ть, когда же уже все будет нормально? Зачем ты создаешь сейчас проблему? Все же было хорошо ночью.

― Может, потому что я твоя очередная шлюха?

― Шлюха? ― вдруг задумчиво произнес он. ― Ты не шлюха, ты дура.

Он перехватил меня за руку и поволок в сторону подъезда. А я и не заметила, как вернулась сюда.

― Дима, не надо.

― Что не надо? Ты замерзла, вся синяя от холода.

― А ты обо всех своих подстилках заботишься?

Он резко развернулся и схватил за лацканы пальто. Надо же, мои волосы превратились в сосульки.

― Что произошло? Почему ты сбежала из квартиры?

― Я не сбегала, ― ответила дрожащим голосом, понимая, что снова счастье не на моей стороне. Не удалось мне умереть в сугробе.

― Пошли. Дома все расскажешь.

Дима снова потащил меня к подъезду. У меня больше не было сил упираться. Все тело замерзло, и мне просто хотелось рухнуть на землю. И уже в квартире, ощутив невероятное тепло, я не удержалась и рухнула на пол.

― Да чтоб тебя, Настя! Ты же могла сломать что‐нибудь.

Я разлеглась звездочкой, чувствуя под собой теплый пол.

― Димочка, зачем я тебе? Ну умерла бы, никто бы и не вспомнил.

― Кажется, ты мозги себе отморозила, дура.

― Хм… а твой папа сказал, что я шлюха.

― Папа? Он что здесь был?

Удивлен? Но почему? Разве у них такое не часто случается?

― Денег предлагал за секс с ним.

― Черт! ― выругался Дима и принялся стягивать с меня пальто. ― Прости. Он… проклятье! Просто он не знал, кто ты. Ты из‐за него ушла, да?

Скинул мои сапоги и принялся руками растирать ноги.

― Он видел меня голой, ― говорила, а сама мыслями была где‐то далеко. ― Полностью голой. Рассматривал с удовольствием.

― Какого хера? Млять, да ты вся холодная.

― Я же шлюха. Мне можно.

7. Глава 6

Час от часу не легче.

Когда припарковался на стоянке, сразу не поверил глазам. Думал, может, мешок строительный какой лежит, но на всякий случай решил проверить. И как же я охренел, когда увидел на земле Настю. Я даже предположить не мог, что это она. Ехал домой, радовался, что она ждет меня, возможно, готовит ужин. А вместо всего этого она лежит в снегу! Я ужасно на нее разозлился. Как можно быть такой беспечной к собственному здоровью. Как она вообще здесь оказалась?! Зачем лежит на земле?