― Привет.

― Извини, накосячил я.

― Ты не передо мной извиняйся. Настя вчера едва не погибла от холода.

― Черт. Придурок, подумал, что это одна из твоих…

― Пап, я ни разу не привел домой шлюху.

― Мне так стыдно. А самое интересное, что она говорила, что мне будет стыдно.

― Так тебе и надо.

Он сбросил верхнюю одежду и прошел в квартиру.

― А где она?

― В ванной. Сейчас пойду скажу, чтобы оделась, а то снова будешь пялиться на нее.

― Сын, я же…

― Иди ты к черту со своими намеками.

Я постучал и зашел в ванную. Настя принимала душ.

― Дима? Ты чего?

― Насть, там батя с извинениями пришел.

― Что? ― она напряглась и мочалку в руке крепко прижала к груди, отчего по телу полилась густая пена.

Бл*ть как вовремя соблазняться.

― Зачем он пришел? Мне не нужны его извинения.

― Мне нужны. Он виноват перед тобой. Поэтому, как закончишь здесь, оденься. Не хотел, чтобы ты в полотенце вышла.

Настя неуверенно кивнула, а я голодным взглядом осмотрел ее тело. Какая же заманчивая. Кожа прямо блестит от воды.

― И не бойся, он тебе ничего не сделает.

Еще один кивок.

Я бросил взгляд на ее грудь и вышел за дверь.

― Кофе? ― уточнил у отца, который уже сидел на кухне за столом.

― А что ты стучишься к ней в ванную? Не поверю, что вы еще не спали.

— Это наше личное дело. Настя из‐за тебя и так напугана.

― Не припомню тебя таким взвинченным из‐за девушки.

— Это потому, что у меня не было раньше девушки.

Я включил кофе машину, собираясь приготовить для нас кофе.

Даже сейчас я переживал за Настю. Понимал, что ей трудно решиться выйти, но это нужно было сделать. Может, ей и не нужны извинения, а вот мне нужны. Отец обязан перед ней извиниться за свое поведение.

Прикурил, отбрасывая зажигалку на стол. Сделал глубокую затяжку и выдохнул густой дым.

― Интересно, как же удалось такому бабнику завоевать настоящую женщину?

― Не спрашивай лучше. Но я собираюсь сделать Настю своей.

― Хорошо, что я не насильник, ― хмыкнул батя, задумчиво почесав подбородок, ― иначе бы глупостей наделал.

― Глупостей? Я бы тебя лично засадил.

Как скажет что‐нибудь, хоть падай. Тоже мне, шутник.

Со стороны входа послышался щелчок. Настя вышла из ванной комнаты и медленно прошла к нам на кухню. Она молчала, глядя в глаза моего отца. С вызовом смотрела, с гордо поднятым подбородком. Моя красивая блондинка. Сожрал бы ее сейчас.

― Здравствуй, Настя, ― произнес папа, взмахнув руками. ― Я даже не знаю, что сказать.

― Например, то, что я оказалась права? ― спросила она, спиной прижавшись к моей груди.

Я обнял ее за талию, положив руку на живот. Хотел, чтобы она знала, что я ее поддержу, я на ее стороне при любом раскладе.

― Да, ты оказалась права, и мне очень стыдно. Прости, что повел себя как придурок. Я и вправду думал, что ты одна из… этих.

― Возможно, вы правы?

Я нахмурился и, склонившись к уху, тихо прорычал:

― Еще одно подобное выражение в свою сторону, и я тебя накажу. Обещаю.

― Нет, Настя, ты не шлюха. И я действительно искренне прошу прощения за эти слова. И за то, что посмел на тебя пялиться. Облажался идиот.

Настя была напряжена, но это неудивительно после всего произошедшего.

― Тут не поспоришь.

― Это тебе, ― он кивнул на цветы и пакет из ювелирного магазина.

― Зачем?

― В качестве извинений.

― Подарки не изменят мнение о человеке. Главное поступки.

― И то верно. Ты меня простишь?

― Я подумаю. А сейчас, вы не против, я бы хотела позавтракать наедине с Димой.

Я улыбнулся, довольно глядя на отца. Давай‐давай, вали.

― Конечно. Сын, проводи.

Я поцеловал свою малышку и пошел с отцом к выходу.

― Что я хочу сказать, девушка тебе досталась не промах. Ох, сочувствую, если ты облажаешься. Она тебя расстреляет, ― произнес папа надевая пальто.