Счастливо вздохнув, собралась выбираться из постели. Часы показывали, на секундочку, вторую половину дня. Ну еще бы, после ночного секс‐марафона другого от меня ожидать не стоило.

Со стороны входа послышался шорох. Я удивилась, что Димка решил прийти с работы пораньше, но была этому искренне рада. Возможно, сегодня удастся купить елочку и нарядить все к Новому году. Мой самый любимый праздник. Всегда с особым трепетом ожидала новогоднюю ночь и верила в чудо. Возможно, и завтра удастся поверить? А еще два дня назад я даже не смела мечтать о чуде.

Я повернула голову и с лица слетела улыбка. У входа стоял взрослый мужчина, одетый в дорогое серое пальто, черные брюки и в тон им ботинки. Я сглотнула и тут же натянула одеяло до подбородка, подобравшись в кровати и застыв ошарашенным взглядом на незнакомце.

Он присвистнул, с любопытством разглядывая мою утопающую в одеяле фигуру.

― Вы кто? ― испуганно произнесла я, пытаясь вспомнить, где же мой телефон.

― Кажется, еще одна дамочка не хочет покидать постель моего сына.

― Вы, вы отец Димы? Извините, он не предупреждал о вашем приходе.

― Одевайся и ступай.

― Что? Я, мы с Димой здесь…

― Да, я знаю, вы здесь кувыркались всю ночь, и он уехал на работу. Это его обычное поведение. Теперь ты можешь быть свободна.

― Понятно, вы меня приняли за шлюху. Но я Настя.

― Очень рад, Настя. Знаешь, сколько у него таких было? В неделю по четыре штуке.

― Позвоните Диме и спросите про меня.

― Он тебе что, не заплатил? Кстати, если надо, я могу доплатить. Я порой балуюсь с подругами Димы. Конечно, после того, как он наиграется.

Я сжалась вся от страха и крепче схватилась за одеяло.

― Вы не посмеете.

― Ну если ты не хочешь, конечно, не посмею. Я же не ублюдок. Давай, крошка, одевайся и выметайся отсюда. Дима будет не рад, когда вернется с работы и увидит тебя здесь. Все равно по итогу он таких прогоняет.

Его слова больно резали по сердцу. Я вроде и понимала, что он говорит о шлюхах, с которыми Дима привык проводить время, но в то же время его отец подумал, что я тоже шлюха. А может, это так и есть? Может…

― Отвернитесь, ― прорычала я, не собираясь плясать перед ним голой.

― Еще чего? Одевайся. У тебя минута.

Мои плечи поникли. Я поняла, что этот человек не собирается мне уступать. Ну что же, пусть будет как он хочет.

― Если вам нравится унижать женщину, то конечно.

Я отбросила одеяло и предстала перед ним совершенно голая. Убрала волосы за спину и на глазах отца Димы принялась одеваться. Сначала белье, потом спортивный костюм. Носки. Все. Главное, поскорее убраться отсюда, чтобы не ощущать себя ничтожеством. Надев на голову капюшон от толстовки, я обогнула кровать и пошла к выходу. Но по пути мужчина перехватил меня за локоть, останавливая и заглядывая в глаза.

― Не строй из себя обиженку. Ты знала, зачем здесь.

― Клянусь, вам будет стыдно, ― произнесла дрожащим голосом и, одернув руку, прошла к выходу.

Сапоги, пальто, и в следующую секунду я захлопнула за собой двери и от обиды громко расплакалась.

Более униженной я себя ощущала только после секса с Тимуром.

Забежала в лифт, опустилась на первый этаж и только там поняла, что не взяла с собой абсолютно ничего. Ни телефона, который, к слову, наверняка уже разрядился, ни документов с деньгами, ни даже просто ключей от своей квартиры. Все осталось в шкафу у Димы.

Какая же я глупая дурочка, повелась на Воскресенского, который мог просто залить мне в уши о том, что я его. А сам… Вон, даже его отец в курсе, как часто сын меняет девушек.

Прислонившись к стене, я ладонями прикрыла глаза и снова всхлипнула. Как же мне все это надоело. Надоело быть униженной, зависеть от кого‐то, надоело постоянно терпеть всякие гадости. За что мне это?