– Шион. Подойди.

Кайлин едва успела подхватить пустой и легкий кувшин, который дей не глядя вернул ей. Мужчина со смоляными кудрями склонил голову в знак почтения и приблизился. Так, значит, его зовут Шион? Как ему идет это имя.

– Что угодно моему дею? – он говорил это богу из цитадели, но смотрел на нее.

– Тот подарок, который был для жены старейшины, – равнодушно бросил дей и махнул в сторону Кайлин, – подари его ей.

Шион с улыбкой вынул из кармана котта плоский квадратик в расшитой золотом тряпице и протянул девушке. Круглый камешек берилла выглядывал из другого его кулака. Кайлин осторожно приняла подарок, откинула ткань. Женщины, стоявшие поблизости, ахнули от восторга. В тонкой золотистой рамочке отражалось голубое небо. Кайлин чуть наклонила ладонь, с которой свисали края развернутой тряпицы, и рамочка показала ей непослушную прядь волос – «пыльных» волос, как назвал их однажды Нерпу-Поводырь, играя с ней, потому что они были точно такого цвета, как пыль Нершижа, – испуганный глаз и краешек носа. Ахать Кайлин не стала, она уже смотрелась раньше в зеркало своей мачехи и бессчетное количество раз – в зеркальную гладь океана, но сердце ее пропустило удар.

Дей наблюдал за ее реакцией, ждал благодарности. Он подарил ей подарок, достойный жены правителя острова, просто за то, что она принесла ему кувшин выпивки чуть раньше, чем они дошли к столу. Какой силой обладает семя бога? И кого оно достойно? Простой смертной? Для чего отец заставил провожать дея к столу именно ее, дочь старейшины? Что будет, если Кайлин выберет нечеловечный мужчина с одним глазом – в противовес другому, приятнолицему и приглянувшемуся ей?

Изящной работы зеркальце было очень жалко, такие подарки раньше никому на острове не дарили за просто так. Отец мог только выменять что-то подобное, да и то порой приходилось хорошенько поторговаться. А еще зеркальце дал ей Шион, и их пальцы совсем чуть-чуть, но соприкоснулись в момент передачи. Она до сих пор ощущала это прикосновение, легкое и мимолетное, как касание перышка к щеке. Можно было бы рискнуть и сохранить вещицу не как подарок от дея, а как предмет, связанный с самым красивым мужчиной на Эре…

Но все равно Кайлин наклонила ладонь еще, и ровная почти невесомая пластинка скользнула по ткани вниз, звеня и переворачиваясь в воздухе. Женщины ахнули снова, когда сверкающий дождь рассыпался по ее и их ногам, и бросились подбирать с земли осколки. Каждая считала за счастье оставить себе и смотреться хотя бы в крохотный кусочек того, что Кайлин совсем недавно получила целым.

Стараясь не слышать сердитое бормотание отца, она подняла взгляд на дея, прямой и вызывающий, и впервые, пожалуй, сумела не отвести его сразу:

– Простите, я его не удержала.

Его единственный глаз засверкал сильнее бликов под ногами, и ее охватил ужас. Бог из цитадели, умеющий смотреть в душу, конечно же понял, что ладонь Кайлин чересчур наклонилась не просто так. Его губы презрительно искривились, похоже, в этот момент он ее возненавидел. Простая смертная оскорбила дея, у всех на глазах отвергнув его драгоценный дар! Но что ей оставалось делать? Она бы взяла зеркальце, а он бы ночью взял ее. Что лучше: умереть или отдать нелюбимому тело? Вся сила молодости в ней хотела жить, но она же и подстрекала Кайлин на риск. «Только не выбирай меня, – твердила она про себя, – только не меня».

– Позвольте, теперь я буду вашей провожатой, мой дей, – бросилась на выручку мачеха, украдкой скорчив гримасу своей падчерице, – мы уже почти пришли. Какой же вы подарили красивый подарок…