Она вспомнила те байки, что ходили среди матросов с других кораблей о боге из цитадели.

Предатель.

Убийца.

«Только бы не этот!»

Кайлин поспешно опустила голову, пряча взгляд, пока бог гулкой поступью приближался к островитянам по каменному причалу. Она уставилась на его обувь, заставляя себя стоять неподвижно. Умеет ли он читать мысли силой своего божественного Благословения, поймет ли, какое отвращение у нее вызывает? И если поймет, то насколько рассердится за то, что она не испытывает к нему должное благоговение? Отец бы отделал ее коралловым посохом, если бы проведал, но то отец. Кайлин раньше никогда не сталкивалась с богами, по правде сказать, их на всей Эре и не было до тех пор, пока не открылся разлом в Подэру, и ей оставалось лишь гадать, на что этот ужасающий дей способен.

Старейшина, видимо, тоже таил в уме свои опасения, потому что голос его, произносивший приветственные фразы, слегка дребезжал:

– Благословенна будет эта земля, на которую ступила нога моего дея.

– Благословенна, – мрачно бросил бог, не делая даже попытки выглядеть любезным.

– Я – Глахар, правитель Нершижа, если мой дей не пожелает иначе, – старейшина осмелился выпрямиться, еще больше навалившись на посох. Кайлин подозревала, что у него дрожат колени. От осознания важности встречи или от страха? – По правую руку от меня стоит жена, а вот это моя дочь.

Она подняла голову не вовремя: напоролась на острый, как клинок, взгляд единственного уцелевшего глаза бога. Он будто просвечивал ее насквозь, но не так, как иногда глядел на Кайлин кто-нибудь из братьев-через-одну-кость – как если бы хотел понять, что у нее под платьем, – а гораздо более неприятно, под кожу, под мышцы и ребра, под всю ее живую плоть, как если бы хотел понять, каков ее внутренний стержень. Зрачок едва заметно светился – еще одно доказательство того, что это существо родилось не на Эре и не от человеческой женщины. С близкого расстояния сросшееся веко казалось еще более уродливым шрамом на и без того нечеловечном лице. Кайлин увидела еще один старый след на его шее – чуть повыше твердого воротника котта. Ей захотелось поежиться, но тут дей отвернулся, и стало легче.

– С вашего позволения мы хотели бы устроить праздник, – продолжал, тем временем, отец, – ведь гости – такое редкое удовольствие на Нершиже! К услугам моего дея и его людей самые лучшие угощения и самые удобные кровати! Ешьте, пейте, отдыхайте! Путь впереди лежит неблизкий, ничего плохого нет в том, чтобы несколько дней перевести дух на твердой земле. Мы умеем принимать гостей, уж поверьте!

– Сколько на острове живет молодых мужчин? – спросил дей так, словно и не слышал приглашения веселиться и трапезничать.

Вопрос, казалось, поставил старейшину в тупик.

– Молодых мужчин? – он откашлялся, нервно оглаживая бороду. – Мой дей, наверное, хотел уточнить, как много у нас свободных молодых женщин?

Единственный глаз бога сверкнул чуть острее, чем когда изучал Кайлин.

– Мужчин, – повторил дей, напустив в голос металла, – от пятнадцати до тридцати лет. Сколько их здесь?

Старейшина и некоторые другие почетные мужи растерянно переглянулись. Никто из гостей прежде не интересовался юношами, ступая на гостеприимный берег Нершижа. Женщины и дары моря – вот и все, чем богат остров, это все знают.

– Двадцать восемь, мой дей, – вступил тут в разговор Нерпу-Поводырь, который, как известно, не боялся ничего и никого в своей жизни. – И еще около пятнадцати в возрасте от тридцати до сорока.

Бог из цитадели постоял, что-то прокручивая в уме, затем кивнул.

И праздник начался.

Торжественная процессия двинулась вверх по каменистому берегу, неровному, как рыбий хребет, туда, где гостей ждали хижины и накрытые столы. Кайлин замешкалась, вытягивая шею, чтобы увидеть того единственного, кто ей приглянулся: со смоляными кудрями и гладким лицом. Он разговаривал о чем-то со стражей дея, но, словно почувствовав ее взгляд на себе, повернул голову, улыбнулся. У нее в груди сладко заныло. Что, если все-таки именно этот красивый мужчина выберет ее? Найдется ли на острове другая девушка, которая понравится ему больше? Кайлин еще очень молода, а некоторые ее подруги уже опытнее и старше.