Все уже рассаживались за столом, когда в комнате появился Петька с чем-то большим в руках, завёрнутым в бумагу.

Неужели столько книжек? – думает Валька с тоской. Я конечно люблю читать, но ведь день рождения…

Но когда развернули бумагу, оказалось, что это – большой деревянный сундук.

– Вот, это тебе! Сам сделал, – сообщает Петька. – Только папа помогал, немного.

– Спасибо, – произносит Валька.

– Это от всей нашей семьи тебе подарок. Представляешь, вот станешь ты старая, будешь класть в него свои сокровища и вспоминать, как тебе исполнилось семь лет.

– Я не стану старой.

– Станешь, станешь, – дразнит ее Петька. И у тебя будут седые волосы и волосатая родинка на носу.

– Ну, теперь к столу! – говорит Петькина мама.

Вальке сундук пришёлся в самую пору и в него сложились все подарки. Крепенький такой, покрыт лаком и красиво отделан шпоном. В самом центре надпись крупными буквами: «Хлеб всему голова!» и вокруг нее маленькие булочки нарисованы.

Валька сидела у стола и ела торт «Птичье молоко», который её любимый.

– А что это надпись такая странная? – интересуется Валька у Петьки.

– Я хлебом, когда бросался из окна, помнишь, меня папа наругал, – отвечает Петька. Я и сделал, чтобы всегда помнить.

– Теперь понятно!

– Ну, сразу вспомнишь, когда взглянешь, – отвечает мальчик.

– А что это у вас обоих с глазами? – поглощая конфеты, интересуется Вася.

– В пиратов играли сегодня.

– Врешь ты, они настоящие!

– Значит, похоже получилось, – Валька отвечает, как можно небрежнее, чтобы Вася не усомнился в её словах. – Я всем рисую, хочешь, и тебе нарисую тоже?

– Хочу.

Валька достаёт подаренные карандаши и начинает рисовать синяк Васе.

– Наверное, ты опять подралась, а его втянула в драку, – делает предположение Наташа, подходя к Вальке и заглядывая из-под её руки на Васин нарисованный синяк. – А я не хочу никакого синяка! Вовсе не похоже у тебя вышло! – вредно добавляет она. – Моя мама говорит, что ты драчунья!

– Глупости какие, – сердится Петька. – Она не такая! С чего это твоя мама вообще про Вальку что-то говорит? Сплетница она!

– Потому что ей папа рассказывает, а ему твой папа рассказывает, а твоему папе твоя мама рассказывает, – отвечает Наташа. – Все знают, что Валька и в старом дворе дралась, и что синяки у вас у обоих настоящие!

– Так она же за справедливость! – восклицает маленький Вася.

– Ага! Только вот маме потом врать приходится! А мама тебе верит? – обидно продолжает выспрашивать Наташа. – Что ты маме сказала?

– Я ещё ничего не сказала, и ты не смей, ты не знаешь ничего! – возражает Валька, разъярённая Наташиными словами.

– Вообще-то все сплетни от женщин, – мрачно вставляет Костя, который умудрился уже сесть уютно с книжкой на диван и приготовился читать.

Вика фыркает от смеха.

Людочка тихо слушает общий спор и ест эклер.

– Неправда, я никогда не сплетничаю, и мама моя тоже, – говорит обиженно Наташа. – И какая справедливость в том, чтобы побить того, кто тебя обидел? Надо уметь доказывать свою правоту словами, так моя мама говорит!

– Ты-то точно будешь сплетницей, когда вырастешь, – припечатывает сурово Костя, захлопнув книгу. – Слова не всегда действуют, и не на всех! Вот, например, на тебя подействует, если я скажу, чтобы ты не лезла к ней? Ясно, что не подействует, – делая этот нелестный вывод, Костя берёт Наташу за руку и уводит на другой конец стола подальше от Вальки.

– Сиди тут, вредная подружка, и ешь торт! – приказывает он ей.

– Что у вас всё-таки произошло на самом деле? Расскажите, мы не проболтаемся никому, – участливо добавляет Вика.

– Ну, Вальку обижал большой мальчишка, тогда она в него въехала и у него выпал зуб, он за это дал ей в глаз, а она его толкнула, и мы убежали… Потом я пошёл забирать санки, и он и мне двинул… Это всё.