– О чем это вы там так долго терли?

– Что терли? – не понял Кузьма.

– Ну, ты и тормоз! – фыркнул Шнурок. – Я спрашиваю, о чем ты базарил с инспекторшей? Нас, что ли, сдавал?

– Отстань от него! – вдруг донесся голос Пули. – Если б он нас сдал, мы бы сейчас не здесь, на шконках, расслаблялись, а в изоляторе, блин, парились.

– А чем же они там занимались целый час? – не унимался Шнурок. – Сексом, что ли?

Над шуткой засмеялись человек десять, не меньше. Кузьма и не думал, что вокруг так много бодрствующих.

– А инспекторша, между прочим, ничего! – заявил из темноты чей-то голосок, совсем еще детский. – Я б с ней зажег!

– Тоже мне! – усмехнулся Шнурок. – У тебя зажигалка то выросла?

Над этой шуткой засмеялось уже человек двадцать. Похоже, в помещении никто не спал.

– Знаю я, о чем они терли… по душам разговаривали! – сказал вдруг Пуля. – Только фигня все это! Мусора, блин, все одинаковы. Чаем напоят, пожрать дадут. Притворятся, что ты дороже всех на свете. Все выспросят, все разнюхают, а как анкетку заполнят, так и с глаз долой.

Услышав это, Кузьма содрогнулся. Его отношение к инспектору Глушенковой дало трещинку.

– Ты, Кузя, ментам не верь, – продолжал Пуля. – Ты для них не человек, а цифра в отчете. Записали тебя, завели карточку – вот и помогли. Верно, пацаны?

– Правильно! Точно! Так и есть, в натуре! – послышалось со всех сторон.

– Слыхал, Кузя? Все пацаны согласны! Так что не будь лохом. Выкинь, блин, из башки, что инспекторша наговорила… Че она там тебе плела? Типа, завтра она свяжется с твоей любимой мамулей, а та обрадуется, приедет за тобой и заберет домой? Угадал?

– Да…

– Ага, щас! – рассмеялся Пуля. – Завтра и послезавтра – нерабочие дни. В праздники ради тебя никто напрягаться не станет! Так что париться тебе здесь суток трое, блин! И вообще, еще вопрос, нужен ли ты своей мамаше. Ты ведь из дома нарезал не от хорошей жизни?.. Да ведь, Кузя? Колись давай, че в бега подался?

Кузьма не мог ничего сказать. Он с трудом сдерживал слезы.

– Ну, не хочешь говорить, блин, как хочешь…

– А у меня родители в автокатастрофе погибли, – сказал чей-то голос из темноты. – Они на «бумере» с Юга летели под сто двадцать, а им на встречку – «Камаз»…

– А может, они у тебя космонавты? Учесали в космос и пропали? – язвительно спросил Шнурок.

– Ты че, не веришь? Думаешь, я впариваю?!

– Ясно, впариваешь!

– Кто? Я?!

– Ага.

– Да пошел ты!

– Сам поди.

– Щас получишь!

– Сам получишь!

Над головой Кузьмы пролетел какой-то предмет и с грохотом упал на пол. Тут же что-то полетело в ответ, и началась настоящая баталия. Взад-вперед летали табуретки, подушки, одежда, ботинки, одеяла и даже матрацы. Когда сражение достигло апогея, кто-то сдернул Кузьму с верхнего яруса и уложил на пол. На опустевшее место тут же спикировала увесистая тумбочка.

– Ты че, с головой не дружишь? – спросил неизвестный. – Щас бы тебя размазали по койке, как дерьмо по асфальту!

Присмотревшись, Кузьма опознал в своем спасителе одного из «червяков», Никиту по прозвищу Тит.

– Спасибо, – сказал он.

– Забудь это слово, – сказал Тит. – «Спасибо» только лохи говорят. Пацаны говорят «благодарю». И вообще, держись ближе ко мне и Пуле, а то быстро схавают. Усек?

– Да… Усек…

Вдруг вспыхнул свет. Зазвенела решетка, и в помещение вошел здоровенный усатый милиционер.

– Что еще за бардак, мать вашу! – заорал он. – А ну, прекратить!

Метко пущенный кем-то ботинок сбил с него фуражку.

– Ну, засранцы, вы у меня сейчас попляшете! – пригрозил усатый и ушел, заперев решетку.

– Щас «веселых ребят» позовет, – сообщил Тит. Спрашивать, что это за «веселые ребята», не понадобилось. Уже через полминуты в комнату ворвалось человек десять в камуфляже и с резиновыми дубинками.