Выпроводив из кабинета последнюю, как ей казалось, порцию юных бродяжек, Глушенкова собралась перекусить, но не тут-то было: в дверь просунулась голова следователя Анатолия Панфилова.

– Валя, вот хорошо, что ты освободилась! – радостно воскликнул он. – Я тебе сейчас еще пятерых подкину. Их возле автовокзала подобрали…

Спустя минуту в кабинете сидело пять новых оливеров твистов. Впрочем, новыми их можно было назвать только условно – четверых Глушенкова хорошо знала. Это были «червяки», прозываемые так за то, что предпочитали жить под землей, в канализационном коллекторе близ автовокзала. Там же, возле автовокзала они зарабатывали на жизнь: попрошайничали и воровали по мелочам. Главным у них был долговязый Витька Пулякин по кличке Пуля. К нему она и обратилась с приветственным словом:

– Давно тебя, Витя, не было в моем кабинете. Да и друзей твоих тоже. Я уж подумала, что вы за ум взялись…

– А мы, Валентина Андреевна, давно по уму живем! Потому и под шмоны милицейские не попадали. Да и в этот раз не попали бы, если б не этот вот…

Пуля кивнул на сидевшего с краю худощавого паренька лет двенадцати.

– У вас новенький? – спросила Глушенкова.

– Нужен нам такой лошара! – воскликнул младший из подростков, Юрка-Шнурок. – Его менты по ошибке с нами замели.

– А как он с вами оказался?

Вопрос этот вызвал среди «червяков» сильное замешательство, и Глушенкова поняла, что дело тут нечисто.

– Ну-ка, вы четверо, марш из кабинета! – велела она «червякам». – Посидите пока в коридоре, а мы тут поговорим с глазу на глаз с… Как зовут вашего случайного знакомого?

– Кузя! – засмеялся Шнурок.

Остальные тоже захихикали, но в их смехе явственно слышалось напряжение.

– Значит, тебя зовут Кузьма? Я верно поняла? – спросила Глушенкова, как только «червяки» вышли в коридор.

– Да, – ответил подросток.

– А фамилия?

– Кузяев…

– Где ты познакомился с этими ребятами?

– В подземном переходе, рядом с автовокзалом.

– Давно?

– Вечером…

– Вот как… – Глушенкова помешкала. – И за такой короткий срок они уже успели прозвище тебе придумать?

– Чего тут придумывать – меня все Кузей зовут. И дома, и в школе…

– Значит, ты ходишь в школу, – Валентина обрадовалась: наконец-то ей попался вполне благополучный подросток. – А в какую?

– У нас в поселке всего одна школа…

– В каком поселке?

– В… – Мальчик вдруг замешкался. – Не скажу…

– Но почему? – удивилась Глушенкова.

– Не скажу – и все…

От прежней радости Валентины не осталось и следа. «Вот тебе, пожалуйста, очередной беглец! – подумала она. – От чего же ты сбежал? От родителей-алкашей, от нужды, от побоев, или просто в странствия потянуло?..»

Глушенкова стала припоминать домашние заготовки, припасенные для таких случаев, но тут из-за двери снова вынырнула голова Анатолия Панфилова.

– Валя, можно к тебе на минутку? – спросил он.

– Разве что на минутку, – разрешила Валентина.

Анатолий присел на свободный стул и спросил полушепотом:

– Валя, ты помнишь, какой завтра праздник?

– День Конституции…

– А еще?

– Тебе мало? – улыбнулась Валентина, но тут же, поняв намек, стукнула себя по лбу. – Совсем забыла! Завтра же день рождения нашего дорогого начальника! Что дарить будем?

– Вопрос вопросов! – Панфилов воздел руки. – Мы тут с мужиками посовещались насчет подарка, но консенсуса пока нет. В конце концов решили довериться единственной женщине, то есть тебе. Вот список…

Анатолий извлек из кармана небольшой лист бумаги и разложил перед коллегой.

– Пункт номер три, – едва глянув на листок, приговорила Глушенкова.

– Электрочайник, – удивился Панфилов. – Но почему? Мы склонялись к набору инструментов…