Анжелика только головой покачала, опустив глаза и прикрыв рот рукой, так как боялась, что улыбка выдаст её полностью.

– Ну, если меня не прибегут убивать ваши шляхтичи, я готова тебе помочь, девочка, – торжественно объявила графиня, подходя к трюмо и поправляя на своих пышных, покатых плечах белую шаль с красивым красно-синим узором. – Могу даже предоставить собственную супружескую спальню для увенчания вашей любви… Theodore как раз в отъезде, так что всё складывается очень благоприятно, – она захихикала.

– А вот это лишнее, – твердо произнесла Анжелика. Потом она направилась в гостиную, как следует запахнув на плечах шаль.

Сегодня она надела как можно более скромное, почти монашеское чёрное платье с тонкой белой отделкой, волосы зачесала гладко и даже думала использовать вуаль, но решила, что не нужно. Выбрала место в самом углу, так, чтобы её заметили не сразу. И начала наблюдать за прибывающими гостями.

Тот, кого она и ждала, явился с исключительно немецкой пунктуальностью, лишь только прозвонило семь вечера. Анж взглянула на него ещё раз, довольно внимательно. Что ж, не слишком красив, но высок ростом, ловок, улыбается с той очаровательной непринуждённостью, которая может пленить сердце любой дурочки – да и отдельно взятых умниц тоже, глаза зелёные, чуть конопат, как и сестра его. Звякнув шпорами, Алекс поклонился Жаннете и Марьяне, поцеловал обоим ручку и туманно взглянул на старшую из сестёр, начав какой-то не слишком важный светский разговор о том, что дают в театре – «я пренебрёг этим дурным представлением ради визита к вам, мадам», о погоде и о всём прочем, о чём принято говорить в гостиной… Марьяна тайно улыбалась, а анжеликин брат, занявший место за фортепиано, пару раз сбился с нот.

И, что было совершенно на руку Анж, – Бенкендорф не обратил на её присутствие никакого внимания, разглядывая исключительно Марьяну.

– А вот, барон, и наша… – начала Жаннета, но Анжелика сделала ей страшные глаза – не время и не место. Алекс, к счастью, не расслышал её слов, так как приехал Лев Нарышкин, потом – Арсеньев, за ним – цесаревич Константин, который кинулся обниматься с сестрой хозяйки.

Незамеченной Анжелика оставалась, однако же, не так долго.

– Ого, все три… хм… грации сразу, – объявил громогласно Константин. – Как это мило! И польская принцесса здесь же? Неожиданный оборот!

Взоры всех одиннадцати человек обратились к ней. Александр Бенкендорф застыл на месте. Он не ожидал увидеть свою королевну, свою Звезду в таком месте, тем более, в присутствии женщины столь вольных нравов, как Марианна Уварова, которую он надеялся сегодня затащить-таки в постель.

– Я всего лишь приехала навестить свою кузину и не думала застать у неё такое общество, – уверенным тоном, подкрепляя свои слова пленительной, любезной улыбкой, произнесла княжна Войцеховская. – Я здесь ненадолго.

– Зачем же ненадолго? – произнес другой её знакомец, тот, чье появление здесь она и не предугадала – Жан де-Витт, её несостоявшийся жених. «Ах, да, он же Потоцким родня какая-то…» – с досадой вспомнила Анжелика.

– Да-да! – подхватил цесаревич. – Вы нам нужны, прекрасная княжна! Вы просто лучик света в тёмном царстве!

– Почему же в тёмном? У нас очень светло, – пошутила Жаннета.

– И жарко, – сказал Анжей. – Просто Африка.

– Так и быть, я останусь, – сказала княжна, по-прежнему улыбаясь.

И вечер начался. Гости продолжали съезжаться на дачу. Подавалась шампанское, место у фортепиано никогда не пустовало, занимаемое новыми гостями. Анж сыграла несколько полонезов и мазурок, уступив потом Алексу, исполнившего романс «Жаннета», приведший в восторг сестру хозяйки так, что она, к вящему неудовольствию цесаревича Константина, кинулась на шею Бенкендорфу.