– Ой, пра-ативный! Целовать меня никуда сегодня не надо! – жеманным голосом отозвался Шагайло, – Лучше ещё кружку возьми!

Оба посмеялись.

На следующий день Николай поехал в Балашиху. Участковый, старший лейтенант Никитин, на попечении которого находился Перепел, вникнув в суть дела, надолго задумался. Затем уверенно пристукнул ладонью по столу:

– Конечно, Перепел не дурак, дома добычу прятать. Про бабу его я ничего не знаю… Но зато знаю, кто нам может помочь!

Он встал и надел фуражку:

– Пойдём!

К удивлению Николая, они пришли в пивную. Подойдя к монументальной разливальщице, Никитин что-то шепнул ей. Та кивнула и, крикнув:

– Зина! Подмени меня! – ушла с участковым в подсобку.

Туда же проскользнул и Николай. Королева пивного насоса окинула его настороженным взглядом.

– Это, Катюша, товарищ из московских Органов, Николай Николаевич. У него вопрос к тебе.

– Спрашивайте, товарищ из московских Органов, – буркнула Катерина, вытирая руки о фартук.

Николай улыбнулся, чтобы расположить к себе женщину. Улыбка получилась так себе, и большого расположения не возникло.

– Знаете ли вы такого Гундина, Виктора Михайловича, известного также как Перепел?

– Витька́-то? Знаю, конечно! Часто к нам заходит.

– А не знаете ли вы с кем он… – тут Николай запнулся, ища подходящее слово, – Гуляет?

Катерина надула щёки:

– Раньше-то он с Галкой Праховой… дружил… Но это давно, месяца три, а то и четыре назад. А теперь он уже недели три с Маринкой Лыськовой. Ой, такая любовь у них! Целуются взасос прямо при всех!

– А где она живёт? – подался вперёд москвич, затрепетав ноздрями, как гончая, взявшая след.

– Где-то на улице имени Красного Партизана Еремеева.

– От лица Органов огромное вам спасибо, Катерина…

– Ивановна!

– Спасибо-досвиданья, Катерина Ивановна!

Выйдя из пивной, Никитин негромко сказал:

– Найдём через паспортный стол и ту, и другую.

– А прежнюю-то зачем? – удивился Николай.

– Затем! – ухмыльнулся участковый ухмылкой мудрого человека, – Тебе не кажется странным, что солидный вор таскает свою подругу в пивняк и при всех целуется с ней взасос? У них так не принято!

– Думаешь, имитация? Для отвода глаз? – догадался Николай.

– Вполне вероятно.

Легко установив адреса Праховой и Лыськовой – они жили на одной улице, той самой, Красного Партизана Ереемеева, соответственно в домах номер шесть и восемнадцать, Николай отправился к начальнику балашихинского РОВД Ухову. Подполковник встретил приветливо, предложил сесть, угостил чаем с баранками. Посетитель не отказался, ибо проголодался за день.

– Чем могу помочь? – поинтересовался хозяин, наливая гостю вторую чашку.

– В рамках дела о квартирной краже, которым мы занимаемся, проходит как подозреваемый некто Гундин, кличка Перепел. Я подозреваю, что он прячет добычу у своей… э-э… как бы бывшей подруги Галины Праховой. Надо провести у неё обыск. Если же обыск результатов не даст, то поищем у гражданки Лыськовой, якобы нынешней пассии Виктора Михайловича.

– Хитро! – покрутил головой Ухов, – На поверхности не лежит!

Он помолчал и небрежно заметил:

– Наше участие должно быть отражено в рапорте.

– Ну, разумеется, товарищ подполковник!

Борьба за показатели, а как же!

И вечером команда, состоящая из сержанта Иванова, эксперта-криминалиста Симоняна и москвича Большого, возглавляемая участковым Никитиным, отправилась к Галине Праховой. Ехали в стареньком Уазике, задыхаясь от выхлопных газов (глушитель проржавел).

– На Галину эту у меня нет ничего, – рассказывал по дороге Никитин, кашляя через два слова на третье, – Несудимая, приводов в милицию нет. Одинокая, работает оператором на хлебозаводе.