– Вон как.

– А ты?

– Я… я хотела бы уехать в домик уединенный, в лесу, у озера, и писать. Не видеться с людьми вообще. Завести собаку, кошку. Заниматься только творчеством.

Милена с интересом, даже с шутливой искоркой в глазах, посмотрела на сестру.

– Какой ты социопат.

– Да нет, – неловко начала отговариваться Арина, – я не ненавижу людей, не презираю. Я их просто не люблю. Да и влияние деревни во мне велико: хочется жить поблизости с природой.

– А как же твой парень? Как там его…

– Игорь, – сквозь зубы выговорила младшая сестра. – Он хороший, но…

Арина не продолжила. Милена усмехнулась и сочувственно закивала.

– А ты ощущаешь влияние деревни? – продолжила девушка, подавляя неловкую улыбку.

– Не особо. Я там мало жила, только летом, на каникулах. Но я всегда любила деревню. В городе нет такой теплоты в людях. Нет той особой атмосферы… Там все работают, заняты. А в деревне – словно в сказке.

– Согласна. А я там самые важные детские годы провела, поэтому деревня сильно на меня повлияла. Я иногда ощущаю себя чуждой в городе.

– Ну, я не ощущаю. Деревня – здорово, но моё место в городе, с семьей. Поэтому я бы не хотела жить в домике в лесу, – смешливо нахмурившись, Милена помотала головой.

– Мне сегодня даже снился сон… Видимо, из-за переживаний об отъезде. Я не вожу, но во сне я была за рулём. Была ночь. Огни города ослепляли меня. Машин было очень много, и это даже были не машины, а какие-то монстры. Звери – чёрные, с горящими глазами (ты же замечала, что морды машин напоминают человеческие, только злые?). И эти монстры сигналят мне, окружают со всех сторон. И мне так страшно, что я закрываю глаза, начинаю плакать. Потом сон заканчивается.

Милена вздохнула, но ничего не ответила. Арина глубоко задумалась. Девушки уставились в окно, размышляя о своём. Шло время, и до прибытия поезда оставался час. Было ещё не темно, но солнце начинало клониться к горизонту. Дождя не было. Участились маленькие деревеньки на подъезде к городу. Арина посмотрела на сестру: та казалась встревоженной, грызла губы. Да и у самой Арины сердце ходило ходуном. Они много о чём разговаривали, но ни одна не упомянула для себя самого важного – то, чего волновало больше всего. Чувствовалась недосказанность.

Сёстры сошли с поезда в числе ещё человек пяти. Они покатили чемоданы по не очень длинному перрону, потом вышли с вокзала. Он находился на краешке города. Девушки решили не медлить, а сразу вызывать такси, так как время было уже семь с четвертью, а ехать им полтора часа. Пришлось долго ждать: никто не хотел браться за такой заказ. Наконец, водитель нашёлся, и они, разделив цену за такси пополам, сели. Старая и неудобная отечественная машина с худым мужичком лет пятидесяти покатила их в родную деревню. Милена завела с ним разговор, хотя в голосе её чувствовалось волнение.

Арина мрачно глядела в окно. Ей казалось, что едут они слишком быстро, и она не успевает передумать все, что хотела передумать, подготовиться морально. Солнце уже начало мелькать из-за деревьев на уровне глаз.

Пейзаж был восхитительным: трасса была окружена лесом с двух сторон, освещенным закатным оранжевым солнцем. Всё казалось действительно волшебным, ненастоящим, и казалось, что в лесу водятся нимфы, ведьмы и вампиры. Воображение Арины взбудоражилось, заставив на некоторое время забыть о мыслях, отягощающих её.

Наконец, они приехали. Таксист, успевший подружиться с Миленой, вежливо выгрузил им чемоданы, попрощался и уехал обратно, пообещав, что сможет отвести их обратно в любой момент. Старшая сестра пристально посмотрела на Арину: