Деревня Ирина Ясенева

Лето, жаркое, душное; все окна раскрыты нараспашку. Полупрозрачный узорчатый тюль колышется едва. Сладковатый запах яблочного пирога, смешанный с тонким ароматом роз, растущих под окном, раздаётся на весь дом. Топот детских ног. Щебетание женщин.

Повсюду бегают мальчишки и девчонки от семи до тринадцати лет, матери болтают, звонко, как птички. Одна из них – хозяйка. Она беспрестанно ходит на кухню, услуживая, и, словно со скатерти самобранки, приносит различные яства. Тридцати семи лет, женщина выглядит не старше двадцати восьми: тонкая, как березка, такая же беленькая, с ухоженными волосами, нежным круглым лицом, с вечно исходящим от неё приятным цветочным запахом, овевающим её, как одеяло. Она словно олицетворение этого прекрасного дома, неотъемлемая его частью, как какой-нибудь портрет на стене или пейзаж, что развешаны по всей кухне и гостиной, где за большим раздвижным столом, под хрустальной люстрой, собрались гостьи.

Звонок в дверь.

– Мы разве ещё кого-то ждём? – бросила одна из женщин.

Ребята остановились, прекратили беготню и суетню, прислушались, с любопытством глядя в сторону коридора.

– Пицца приехала? – красный от игры, улыбнулся один мальчишка радостно.

– Пицца вредна для твоего здоровья, – укорила его, нахмурившись, мать.

Хозяйка пожала плечами. Выйдя в коридор, она посмотрела на камеру, снимающую с другой стороны двери: на пороге стояла девушка двадцати лет. Женщина разлилась в улыбке, хотя глаза её смотрели пристально и довольно холодно.

– Привет, Ариночка, проходи.

– Здравствуйте, Катерина, – кротко улыбнулась гостья.

Женщины пустили шёпот, но из-за вновь возникнувших беготни и ора мальчишек его не было слышно. Девушка, стоя в коридоре, заглянула в столовую, медленно кивнула собравшимся, изучающим её. Брови её слегка дрогнули.

– Сегодня же день рождения у Кости…

– Да, проходи. Ты как раз вовремя. Пирог испекла великолепный, ты должна его попробовать! – широко улыбнулась хозяйка и прошла на кухню.

Девушка замешкалась, сделав вид, что долго разувается, стараясь скрыть, что в это время переводила своему младшему неполнородному брату подарок, на который хватило, – одну тысячу рублей.

– Здравствуйте, – кивнула она, пройдя в гостиную.

Женское общество, внимательно её разглядывая (некоторые – насмешливо), отозвалось ей эхом. Арина быстрым движением поправила волосы и поинтересовалась, где именинник.

– В своей комнате, – чересчур весело ответила Катерина из кухни.

Девушка вышла обратно в коридор, неловко улыбнувшись, затем, взобравшись по лестнице на второй этаж, прошла в одну из отдалённых комнат, угловую, рядом с уборной, и постучалась.

– Входи, – послышался не очень довольный голос.

В небольшой светлой комнате с двумя раскрытыми настежь окнами сидел мальчишка тринадцати лет на кровати, недовольно рассматривая вошедшую, и девочка, по видимости ровесница, – на стуле, неловко отводя глаза и делая вид, что разглядывает коллекцию игр для приставки. Арина покраснела ушами, забегала глазами.

– Извините, что помешала… – ей никто не отвечал. – Зашла поздравить с днём рождения тебя, Костя. Тринадцать лет уже…

Мальчишка, смотря даже немного снисходительно, поблагодарил ломающимся голосом, стараясь разговаривать, как взрослый.

– Я тебе отправила подарок, – девушка поджала губы.

Костя кивнул. Девочка, слегка улыбаясь, смотрела на вошедшую.

– Ну ладно, пойду я. Хорошего времяпровождения, – Арина поспешила удалиться.

Девушка неохотно спустилась вниз, постояла в дверях в гостиную, где сидели все дамы и резвились дети, потом прошла на кухню, наблюдая за быстрыми руками, словно паучихи, Катерины. Хозяйка обернулась и тихо подозвала Арину.

– Что они там делают? – с ухмылкой спросила женщина.

– Не знаю; сидят, – пожала плечами в ответ девушка.

Хозяйка, держа полотенце, стояла у плиты, в которой, видимо, запекалось в духовом ящике что-то мясное и очень вкусное. Лицо женщины было красное от жара. Гостья сглотнула.

– Ты иди садись, Ариночка, садись. Сейчас уже обедать будем. Я и торт сама испекла. Вчера весь вечер его делала. «Зебра» называется. Мой фирменный, помнишь?

– Да нет, я… я хотела с отцом поговорить.

Женщина натянуто улыбнулась.

– Насчёт свадьбы, да? Ты когда уезжаешь?

– Завтра, – смутилась девушка. – Но – нет, не насчёт свадьбы. Я сегодня последний экзамен закрыла, – без капли гордости, а скорее даже стыдливо, негромко произнесла девушка.

Все дамы, как одна, навострили уши, чтобы подслушать разговор мачехи и падчерицы, притихнув.

– Какая ты молодец! Только представлю, как мои мальчики будут в университете учиться… Даже не знаю, как, – засмеялась Катерина, – у мелкого футбол на уме, у старшего – девочки.

– Это пройдёт со временем… в смысле, они остепенятся. То есть захотят учиться.

Катерина ничего не отвечала: она полезла в духовку проверять, готово ли мясо. Все молчали некоторое время, девушка обратила внимание на то, что женщины смотрят на неё сквозь кухонную арку без двери.

– Так где отец? – убрав руки за спину, спросила девушка.

– В своём кабинете, наверху. Думаю, помнишь, где, – хозяйка быстро улыбнулась Арине и занялась блюдом.

Девушка кивнула и направилась к лестнице. Какое-то странное волнение охватило её. Шла она медленно. Дверь в кабинет, почти сразу у лестницы, была затворена. Арина постучалась холодными костяшками и зашла.

В небольшой комнате в тёмных тонах за столом с компьютером, спиной к вошедшей, сидел мужчина, уткнувшись в экран и слегка подёргивая ногой – Павел Жилин. По одну сторону от него была стенка с книгами, по другую – диван с маленьким столиком. Здесь Жилин и работал, и общался с друзьями, и отдыхал.

– Привет, пап, – Арина остановилась у двери, голос её казался неестественным.

Мужчина коротко повернулся, бросил дружелюбный взгляд и опять уставился в экран. В комнате было полутемно: её освещал свет из единственного окна, рядом с которым стоял стол.

– Привет, Арина. Как жизнь у тебя? – говорил он с экраном монитора.

Девушка неслышно прикрыла дверь.

– Хорошо, вот сегодня экзамены все сдала.

– Хорошо. Какой у тебя уже курс?

– Четвёртый. Один год остался…

Отец, видимо, занимаясь чем-то важным, промычал «угу-мн». Девушка замялась.

– У тебя как жизнь?

– Да всё хорошо, дочь. Вот, у Костика сегодня день рождения.

– А ты чего не спускаешься? Катерина наготовила всего вкусного.

– Да у меня работы много, ничего не успеваю. Вот, сейчас доделаю да пойду.

– А, понятно.

Девушка переминалась с ноги на ногу. Павел внезапно обернулся вполоборота и с какой-то грустью посмотрел на дочь.

– Завтра уезжаешь, да?

– Да, пап. Свадьба назначена на шестнадцатое июня, просят приехать к четырнадцатому, то есть завтра, – Арина вздохнула, не смотря отцу в глаза.

– Младшая дочь выходит замуж быстрее старшей, – усмехнулся отец, пытаясь придать разговору весёлую ноту, потом резко переменил тон на серьезный: – Я б хотел поехать, да не могу. Работа, понимаешь, работа… Да и Катенька не будет рада, если я поеду.

Арина, усмехнувшись про себя, всё так же смотря в пол, закивала головой:

– Да, понимаю.

Отец повернулся к компьютеру и, покусав губу, сказал:

– Я подарок ей денежный приготовил, отдашь?

– Да, отдам.

– Вот здесь конверт, – он указал на розовый милый прямоугольник, лежащий на столе. – И передай ей мои поздравления.

– Что-то ещё? – спустя небольшого молчания неуверенно спросила Арина.

– А, да. Ну и здоровья, счастья молодым, конечно. У них всё ещё впереди, – Павел повернулся и по-дружески подмигнул дочери. Он взял конверт и протянул его девушке. – Пускай приезжают в гости.

– Ну, что, я тогда пойду. У меня дела – собираться надо, – быстро проговорила Арина, принимая подарок.

– Да, да, конечно, Арин. Хорошей тебе дороги!

Девушка пошла к двери. Из-за спины посмотрев на отца, снова уставившегося в компьютер, она вышла из кабинета, притворив за собой дверь, и спустилась вниз с неприятным, ноющим чувством внутри.

– Уже уходишь? – сочувственно спросила Катерина, вышедшая в коридор, когда увидела, что падчерица что-то убирает в сумочку.

– А, да. Мне нужно собраться, вещи подготовить.

– Ты же только на пару дней?

– Да, но и на пару дней надо собраться.

– Будем ждать тебя! Заходи, как приедешь! Торта, правда, не останется, но я приготовлю чего-нибудь. Салат с креветками хочешь?

– Спасибо, Катерина, обязательно.

– Да что же ты как официально, – всплеснула руками женщина, – мы же двенадцать лет жили вместе! Зови Катей.

– Извини, – только и нашлась ответить Арина и, бросив быструю улыбку, вышла из дома.

Участок, где с одной стороны зелёно-золотистая трава прогибалась под уличными качелями, цветочными клумбами, а с другой стороны холодел каменный гараж машины на четыре, вёл Арину по мозаичной тропинке к выходу. Девушка с усилием налегла на тяжёлую дверь, нажав кнопочку для выхода. Замок запиликал, дверь поддалась. Залаяла соседская собака.

Солнце уже висело низко, маслицем выливаясь на горизонт. Золотистые лучи его ложились на черепичные крыши домов. Ни облачка не было на небе – а это значит, что ночь будет звёздная-звёздная. В частном районе города было достаточно тихо. Редко когда встречались прохожие люди. Только в детском городке играло несколько ребятишек под строгим надзором бабушек и мам.

Девушка достала из сумочки наушники, включила меланхоличную музыку и направилась к остановке. Ей всегда нравилось рассматривать домики. Истинное искусство проявлялось в них; люди самовыражались таким образом. Где-то стоял старый, обветшалый дом с заросшим участком, в котором, видно, уже давно никто не жил; где-то люди построили жилище в старорусском стиле; кто-то отгрохал дворец – минималистичный, готический, каменный – на что хватило денег и вкуса.