Велимир рассмеялся.

– Я просто пожалел тебя, моя милая, смотря на то, как ты волочишься за мной, – пошутил он.

Алёна смотрела на него с едва различимым недовольством в глазах, что заметила Арина, идущая чуть впереди и в этот момент обернувшаяся.

– А что у вас на личном фронте? – поинтересовался Велимир.

– Я уже замужем, – Милена, которая шла наравне с Ариной, обернулась и женственно вскинула руку с тоненьким колечком с блестящим камушком посередине на безымянном пальце.

– Я с молодым человеком встречаюсь, – неохотно ответила Арина.

– Понятно. Интересно. Ну, счастья вам!

– Спасибо, – улыбнулась ему Милена.

– Жалко, что ты уезжаешь завтра. Мы бы тебя познакомили с моим братом, Мирославом, и его девушкой, Владой. Влада, кстати, лучшая подруга Алёны, почти что сестра.

Его невеста скрестила руки на груди.

– Ну, ничего! У вас, молодёжи, свои забавы. Я уже женщина старая.

Велимир рассмеялся. К этому моменту они пришли к дому Инги.

– Мама дома? – поинтересовалась Арина у Алёны.

– Сейчас нет, ушла. К вечеру вернётся, – пробормотала девушка.

Они зашли в тот же дом, где вчера обедали. Милене было весело, потому что она вспомнила те далёкие, как девушке казалось, времена, когда у неё ещё не было ребёнка, когда так много времени можно было проводить с друзьями, развлекаться. Велимир, видимо, был в хорошем расположении духа. Арина старалась не отбиваться от общего настроения, но ей бы больше хотелось побродить по этому дому одной, вспомнить детство. Все плохое, что здесь происходило, забылось; остался лишь выкристаллизированный мёд воспоминаний.

Молодые люди поднялись на второй этаж. Наверху было три комнаты: одна справа и две маленькие слева, проход в которые шёл через правую. Маленькие комнаты служили – одна спальней для девушки, а другая «мастерской», как она рассказала; в большой комнате спала мать. Здесь даже был телевизор. Они сразу прошли в комнату, где Алёна творит.

Ребята очутились в маленьком, тёмном, достаточно тесном помещении с занавешенным плотной шторой окном. Они включили люстру – холодный свет упал на них, как в операционной. Внутри был чертёжный стол, стул, мольберт, шкафчики и картины, расставленные вдоль стен. Многие из них были не закончены.

– Рассматривайте, я здесь подожду, – сказала владелица мастерской и оперлась на стену, скрестив руки.

– Что у бабушки с дедушкой, что у вас – ни одного зеркала. Вы совсем себя не любите? – усмехнулась Милена.

Свет падал на картины, делая их немного пугающими, хотя наполнение у них было нейтральное: в основном это были пейзажи здешних мест – весенние, летние, осенние. Переданы изображения местности были в фотографичной точности. У каждой картины было своё настроение – то жизнеутверждающее, то грустное. Все невольно поражались художественному мастерству:

– Красота, не правда ли? Алёна – настоящий талант, – горделиво говорил Велимир.

– Да, очень красиво, как будто фото, – Милена быстро обошла картины и покинула комнату, которая показалась ей слишком мрачной и неуютной. Она пошла разглядеть комнату Инги. Велимир встал подле невесты.

Арина долго рассматривала картины. Были там не только пейзажи. На одной был изображен их, Алёны с Ингой, дом. Казалось, что это кадр из фильма. Настроение у картины было меланхолическое, какое-то даже осеннее. На другой была изображена гостиная, с детальной передачей предметов, и в углу девушка заметила не то куклу, ну то маленького человечка с бородой, и лицо его чем-то напоминало отца, Павла. Арина отшатнулась.

– Заинтересовало? – негромко спросила Алёна, и Арина вздрогнула, забыв, что кто-то здесь ещё есть.