Анфиса почувствовала себя игроком в казино. Вот она кинула шарик на рулетку и под беспорядочный стук с нетерпением ждет, какое выпадет число.

– Почему именно здесь? – поинтересовалась она.

– Сейчас ты всё поймешь, не спеши.

Он достал из внутреннего кармана пиджака мобильный телефон и, порывшись немного в списке контактов, нажал на кнопку «вызов».

Через несколько секунд в трубке зачирикало. Судя по искреннему хохоту Платона Альбертовича, абонент сразу же начал разговор с очень смешной шутки.

– Ты как всегда прав, – сказал он невидимому собеседнику, продолжая хохотать. – Здравствуй, дорогой. Как сам, как супруга?.. Я рад, я рад. Слушай, вы там над чем сейчас работаете?.. Вот как? Ну, молодцы, молодцы! Тут такое дело. Нужно провести для нового сотрудника небольшую экскурсию по нашим дебрям. Как назло, проекты все сейчас крупные. Можешь поделиться какой-нибудь мелочевкой? Дай что-нибудь краткосрочное, вариативное, с последствиями двенадцатой степени и ниже… Да, по нынешним координатам… Нет, это долгая песня. Есть что-нибудь еще проще? А то нам на планерку скоро… Прекрасно! Вот это подходит, лучше не придумаешь! Спасибо, дорогой. Инструкцию вышлешь сообщением?.. Добро, добро! Благодарю.

Когда Падзеев закончил телефонный разговор, Анфиса с недоумением спросила:

– Выходит, «Фортуна» не одна такая?

– Ооооо, – протянул он, поглядывая на экран мобильника. – Даже я не знаю, сколько на самом деле организаций, подобных нашей. Мне известно примерно о трех десятках, в одном только Петербурге. Причем, в силу определенной секретности, это совсем не обязательно крупный офис. Наши могут скрываться даже в ближайшем газетном киоске или работать на дому. Более того…

Тут он прервался: экран телефона замигал, пришло сообщение. Платон Альбертович, прищурившись, с минуту смотрел на экран. Глубокая горизонтальная морщина на его лбу то вытягивалась в прямую линию, то складывалась волной. Потом он потер большим пальцем сенсорный экран, поднял телефон над головой, как будто пытался поймать радиоволну, немного повертелся и, наконец, махнул рукой куда-то в сторону Театра юного зрителя.

– Нам туда.

Анфисе казалось, что ее вовлекли в загадочный квест. В студенчестве ей приходилось одно лето работать вожатой в оздоровительном лагере. В начале каждой смены детей, как и полагается, изо всех сил старались познакомить друг с другом. Поэтому, по многолетней традиции, их толпами гоняли по игровым станциям, заставляя выполнять порой нелепые задания: то пролезть через паутину веревок, не задев их, то сочинить песенку, зарифмовав слова «всех» и «успех», то достать с дерева «магический сверток». При этом задания подавались в форме загадок – их всю ночь сочиняли вожатые, – над которыми еще нужно было поломать голову. Вот и сейчас Анфиса чувствовала, что начинается такая же игра, но только для нее одной.

Не переставая глядеть в экран телефона, Падзеев привел Анфису к парадному крыльцу театра. Затем посмотрел на наручные часы и почему-то на небо.

– Мы пришли, – сообщил он, пряча телефон обратно в пиджак. -Теперь слушай меня внимательно. Сейчас ты попробуешь выполнить простецкое задание. Постарайся не упустить из виду ни одну деталь. Потому что любая мелочь может быть нам на руку. Учись сканировать пространство – и тогда игра будет идти по твоим правилам. – Он снова повертел головой и завел большой палец за спину. – Видишь воооон того парня на роликах?

В пяти метрах от них долговязый подросток выписывал «восьмерки» на Пионерской площади. В ушах провода, на голове кепка козырьком назад, на тощих ногах – безразмерные джинсовые штанины, обрезанные чуть ниже колена. Взгляд направлен вниз: по всему понятно, что парню очень хорошо наедине с самим собой.