Мол, «пути намолеты».
Улыбаюсь: «Может, намолены?»,
Да что взять с семерых репчат?
Они и так обездолены,
Сложили крылышки, и молчат.
Взяли их за руки,
Полетали над лужком.
В рассветном зареве
Ходит месяц с рожком.
Гудит о чуде, что скоро
Ожидает всех нас.
Мы ж помним: из одной споры
Вырастает Парнас.
А дед смеётся в бороду,
Хмыкает в усы.
Говорит, что скоро нам —
Полный Пы Сы.
О великая Мать Репа,
Все мы – чуть репьи.
Жизнь мелькает зеброй.
Хватит, не ряби!
**
Дорога петляла, шла,
Мы долго бродили тут.
Смотримся в зеркала —
Неужто они не лгут?
Шагали мы по земле,
А вот – на самом краю.
Но пока мы в седле,
Мы до сих пор в строю.
Осыпался циферблат,
На наших часах – отлив.
Значит, идём в закат —
По-своему он красив.
Поведём корабли вперёд
В лучах маяка.
Заходящее солнце ждёт.
Да не дрогнет наша рука.
***
Мы с тобою – два не подарка,
Мы друг другу – как сон не в руку.
Я, должно быть, похож на Снарка.
А ты – на его подругу.
Да, я знаю, что ты такая.
И ты видишь, что я такой же.
Мы похожи на Тяни-Толкая.
И на Шалтая-Болтая тоже.
Эй, Судьба, прекращай каркать!
Мы друг другу – и свет, и кара.
Вот такие мы – два неподарка.
Были врозь… А гляди-ка – пара.
Вслед уходящим дням
Вот-вот – и Земля свершит большой-пребольшой круг.
Будут всё так же к югу стремиться птицы, а не к птицам примчится юг.
А возможно, мир будет нов – не останется и тени наших оков,
Но всё это станет не важно в тот день, когда мы станем персонажами снов.
Пока же всё тороплюсь, просыпаясь лишь с утренним кофе в руке,
Не вижу свет, но знаю, что за мной наблюдает моё отраженье, замурованное в паркет.
Машинист поезда уходящих дней,
Всеми копытами похожий на Вечность, кричит: Эй,
Если спешишь вслед уходящим дням —
Добро пожаловать к нам!
И мой черный человек угрюмо сопит: Поздно, приятель, вот всё и ушло…
Но белый хлопает по плечу: Брось, старина! Мы ещё успеем сказать своё сло…
А я лишь смеюсь, и вновь выхожу туда, где у каждого вместо лица – хэштег.
Времени мало. Перехожу на бег.
Скажи
Мы плыли по свету, летели во тьме,
Мы путь поверяли собой.
Мы были готовы к извечной зиме,
Гремел в наших душах прибой.
За окнами реют парады комет,
Метель всё кружит и кружит,
Но я с тобой рядом, есть свечка и плед.
Что может быть лучше, скажи?
Врывалась без стука лихая беда,
Когда её вовсе не ждёшь.
А радость смывало дождём иногда,
Рассвет продавали за грош.
Судьба заходила в крутое пике,
Слепили глаза миражи.
Но ты со мной рядом – с какао в руке.
Что может быть лучше, скажи?
Великие царства лишались ума,
Миры уносило в моря.
И век не сносить бы, казалось, ярма,
Но всё это, знаешь, не зря.
На лица прохожих напялен штрих-код,
Хэштеги в руках – как ножи.
Но мы с тобой рядом. А мир подождёт.
Что может быть лучше, скажи?
Sic transit
Тогда был год…
Тогда бы странный год.
Русалки взялись хоровод
Водить по нашей гулкой крыше.
Тогда стояли холода.
И солнце в маске изо льда
За облаками где-то стыло.
А я варил себе восход
Из тишины, дождя и вишни
И сочинял тебе письмо,
Макая вилами в чернила,
Что нам бы нимб, а не ярмо,
Что счастье нас не позабудет,
И – что нам gloria и mundi? —
Когда себя и мир вокруг
Своей судьбою каждый красит…
А ты ответила: Мой друг,
Мой милый, простодушный друг,
И мы пройдём, и всё пройдёт.
Sic transit.
Такой был год.
Ненароком
Скворечниковые деревья в наших краях
Не очень-то плодоносят.
Не успеешь вымолвить «ах» —
Вот тебе осень.
Духи дождя барахтаются по водостокам.
Много ль в одиночестве прока?
Позвоню тебе, расскажу, что в местных пабликах пишут,
Мол, братья Харе – Рама и Кришна —
Гуляют по крышам,
А каждое утро
Глокая куздра
И штекие бокры
Прыгают в лужах;
Что в городе мокро,
Что город простужен…
Дождята угомонились, уже не щебечут.