– Согласен, – кивнул я, – а ещё у нас будет куча детей.

Сима резко отстранилась.

– Не хочу пока об этом, – отрывисто бросила она.

М-да, зря я это сказал.

Мы огляделись. В комнате стоял покосившийся сгнивший диван (явно не напечатанный, а рукодельный, в углу валялась какая-то разбитая довольно громоздкая старинная девайска – возможно, обсерваторий, а рядом…

– Это оно? – почти шёпотом проговорила Сима.

– Не знаю, не знаю, – сощурился я. – Но мы это проверим прямо сейчас.

Не помню точно, но, кажется, такая штуковина называлась комодом (меня отец однажды заставил историю мебели поизучать), имелось у неё три выдвижных ящика и дверца. И всё это таило загадку. Я решительно приблизился, взялся за ручку.

– Подожди! – вдруг вскрикнула Сима. – Мне страшно. Ты же помнишь сказку про шкатулку Пандоры? Вот сейчас откроешь, а там!.. И всё! И наша жизнь перевернётся, и весь мир перевернётся тоже! И не будет у нас никакого моря с финиками. И детей тоже.

– Может быть, и перевернётся, может быть, – сказал я, оборачиваясь, – но дети у нас будут в любом случае, и ничто, Серафимка, ты слышишь меня?.. Ничего нам не помешает быть вместе. Я тебе обещаю.

– Тогда открывай. Открывай скорее! И пусть будет так, как будет!

И я рывками отодвинул ящики и распахнул дверцу. В ящиках ничего интересного не оказалось – только сложенная аккуратными стопочками старая ветхая одежда, мы её вытащили, конечно, даже перебрали на всякий случай, но попусту. Содержимое шкафчика мы оставили на сладкое, оно ж с первого взгляда было ясно, что нечто необычное там точно есть. Я расстелил найденное нами покрывальце, на которое мы и уселись, и принялся вытаскивать один предмет за другим.

– Так… три запечатанные бутылки с жидкостями, на этикетках какие-то знаки… мягкие игрушки… четыре, нет, пять… из натурного материала, не знаю, какого… банка… – я попробовал её открыть, но безуспешно, – наглухо закрытая, стеклянная, с коричневыми… думаю, наверное, зёрнами… ладно, потом открою… а вот это… Сим, думаю, это – тебе. Держи!