Рука сама тянется к ножке кровати, возле которой лежит термос с чаем. Несколько лет назад у меня случались приступы бессонницы – могла полночи пролежать с открытыми глазами в позе эмбриона, наедине со своими мыслями и стуком сердца. Такие себе воспоминания. Утренние пробуждения оборачивались настоящим кошмаром, и я стала с вечера наливать в термос горячий чай с лимоном, чтобы утром можно было попить его, не вылезая из постели, и хоть немного взбодриться. Сейчас я просто кайфую от этой своей привычки. Чай успел подостыть даже в термосе, но он всё равно тёплый, сладкий, чашка приятно греет ладони.

Потом я на цыпочках иду в ванную и принимаю душ, нацепив на голову полиэтиленовую шапочку, чтобы не намочить волосы. Возвращаюсь к себе и тихонько одеваюсь, не включая свет. На пробежку я обычно одеваю тайтсы. Во-первых, потому что в них не холодно ногам. Во-вторых, потому что это секси. Я, наверное, из тех девушек, которым облегающие штаны идут куда больше, чем юбка. Дополняю свой наряд черной толстовкой с красными полосами на рукавах.

Летом я бы выбрала футболку с длинными рукавами и мини-шорты. Одежду с короткими рукавами никогда не ношу – терпеть не могу, когда люди пялятся на мои шрамы.

Закидываю за плечо рюкзак. Не очень-то удобно бегать с рюкзаком, но ничего не поделаешь: после тренировки я пойду сразу к Дашуле, мы уже договорились об этом, а значит, нужно захватить комплект сухой одежды. Правильнее было бы вернуться домой и переодеться, но что-то не хочется лишний раз сюда возвращаться.

– Алиса, ты уже проснулась? – мама показывается из дверного проема, ведущего на кухню. Её волосы, обычно идеально уложенные, распушились во сне, торчат во все стороны. – Завтракать будешь? Может, кашу сварить?

Вот чёрт! Я старалась не шуметь, но мама спит чутко, как партизан, мимо неё не прошмыгнешь. А отчим, поди, дрыхнет еще. Он в выходные дни никогда не проснется раньше десяти, даже если зомби-апокалипсис начнется.

– Я на пробежку. – Торопливо надеваю кроссовки, надеясь избежать лишних расспросов. – Потом пойду к Даше, у неё что-нибудь перехвачу. Не надо завтрака.

– Ты домашнее задание хотя бы сделала?

– Даша обещала мне помочь подготовиться к контрольной по химии.

Вообще-то я думаю не столько о домашке, сколько о возможности позависать с подругой и посмотреть какой-нибудь фильмец. Но в боковом отделе рюкзака лежат рабочие тетради, так что всё честно.

– Конечно, это здорово, Алиса, что тебе есть с кем общаться, но ты опять собираешься пропасть на целый день. Мы ведь хотели провести выходной вместе. Поужинать всей семьей, я уже мясо замариновала…

– Правда?

– Ты обещала, что будешь.

Блин, когда был такой разговор, когда я успела что-то пообещать? Вчера за ужином? Или раньше на неделе? Вчера отчим с мамой болтали о покупке дачи; есть у них такой общий бзик – мечта выращивать всякие растения на своем участке земли, как будто это может кого-то заинтересовать. Мне стало адски скучно, и я отключилась от разговора, думала о своём и только поддакивала, когда о чем-то спрашивали. Наверное, стоило послушать. Вообще я бы предпочла питаться у себя в комнате, сидя по-турецки перед ноутбуком, но мама считает, что это неправильно, члены семьи должны кушать все вместе. Ага, у нас ведь такая образцовая семья!

– Раз пообещала, значит, приду на ужин. – Я пытаюсь отделаться малой кровью. Не отдавать же сразу целый выходной!

– Ну, давай хотя бы так…

Мама смягчается. Она подходит ближе и заботливо убирает с моей толстовки маленькие соринки, поправляет капюшон. От неё исходит тот особенный сонный дух – запах тёплых одеял и простыней с легким следом привычного парфюма. Мы с мамой вместе отражаемся в зеркале шкафа-купе, и я в очередной раз подмечаю, насколько же мы, блин, похожи! Сейчас у мамы на лице нет косметики, но если бы она навела полный марафет, то вполне сошла бы за мою старшую сестру, самую интеллигентную и красивую. И вообще она классно выглядит. Неудивительно, что отчим её выбрал.