В зеркальном отражении мы с ней как две близкие подружки, но я-то знаю, что есть незримая стена, которая нас разъединяет даже сейчас. И, как ни странно, этой стеной не является отчим.

– Мы в следующую субботу хотим в театр выбраться с Сергеем, – говорит мама как бы между прочим. – Пойдешь с нами? Вроде, будет смешная комедия по Ионеско.

Кто, блин, такой этот ваш Ионеско?

– Не, не могу. У нас тренировка перед отборочными соревнованиями по волейболу, – бормочу я, пряча глаза.

– Может быть, разок пропустишь свою тренировку, Алиса? Уж ради театра-то…

– Не, мам, лучше идите без меня.

Мама вздыхает. Она терпеть не может мои занятия спортом; вернее, её бесит не сам спорт, а то, что я уделяю ему столько времени. Однажды я сдуру сболтнула, что хочу после школы поступить в спортфак и выучиться на фитнес-тренера. Это было большой ошибкой: мама-то явно видела меня в другой профессии. Она делает вид, что уважает мою точку зрения, но её пассивно-агрессивные попытки подтолкнуть меня в «правильном» направлении – настоящая пытка. Когда она видит, как я одеваю кроссовки для бега, так и сверлит глазами. А потом выдает что-нибудь вроде:

«Алиса, я понимаю, что спортфак – это тоже интересно, но ты подумала о том варианте, который мы обсуждали? Юридический? Просто если мы работаем в этом направлении, нужно прямо сейчас нанимать репетитора. Время-то быстро бежит, сама понимаешь…»

Или:

«А я рассказывала, что дочь моей подруги уехала в Питер и там поступила в СПбГУ на финансиста? Так ей там всё нравится, так интересно. И город красивый, исторический, и подружек у неё целый миллион. А ты бы туда не поехала?»

Как будто мне есть дело до дочерей чужих подружек, которых я даже не знаю и не узнаю никогда! Хуже всего то, что непонятно, как мне реагировать. Если я молчу, мама начинает кипятиться и сыплет упрёками в третьем лице – ну что за дочь, вообще не думает о своём будущем! Если же демонстрировать фальшивую заинтересованность, получается еще хуже – в этом случае от меня ждут поступков, ждут, что я выберу, наконец, «нормальную» профессию. Вдруг захочу стать адвокатом, или чиновницей, или экономистом; одним словом, найду себе занятие приземленное и поближе к деньгам. Иногда, если мама сильно напирает, я выхожу из себя, и мы ссоримся, даже кричим друг на друга, как две гарпии, и тогда отчиму приходится вмешиваться. Он у нас главный миротворец.

Будь у нас в семье еще один ребенок, на которого можно возлагать надежды, всем было бы проще, да, мам?

– Ладно, я побежала, – говорю я, хватаясь за ручку двери.

– Будь осторожна, – кричит вдогонку мама. – Не перебегай улицу на красный свет. И привет подруге передавай!..

Я выныриваю из подъезда, на ходу делая круговые движения руками. Всё-таки моя стихия – это разогретые после разминки мышцы, капельки пота на лбу, перевыполненный норматив по физкультуре. Что плохого, если я стану фитнес-тренером и буду учить людей сохранять здоровье?

Маму можно понять. Когда умерли отец и брат, а я на несколько месяцев угодила в больницу, нашей семье пришлось совсем тяжко. Денег не было. Маме пришлось влезть в долги, а потом работать на трёх работах, чтобы нас хотя бы не выселили из квартиры. А у неё ведь нет высшего образования, вот она и работала на почте, на рынке, в обувном магазине; одно время даже собиралась устроиться в женскую колонию строго режима, которая на Левом берету находится, но, к счастью, её туда не взяли. В общем, мама явно боится, как бы я не повторила её судьбу, вот и мечтает, что хотя бы дочка получит «престижную специальность».

А физкультура – это не престижно. Помню, после того, как я поправилась, мы однажды пошли с ней на рынок покупать мне обувь, и встретили мою училку физры. А она возьми да и похвали меня, мол, ваша Алиса очень способная и в волейбол играет лучше всех на параллели, пусть скорее приходит в норму. Может, она это из вежливости сказала, потому что знала, что со мной приключилось, но мама тогда улыбнулась от счастья. Не фальшивой, «подбадривающей» улыбкой, а по-настоящему, искренне. Впервые за полгода, а то и за целый год. Она, наверное, давным-давно забыла тот случай, но я его помню.