Глаза Базеля сверкнули:

– Давай я тебе покажу кое-что…

Он подлил мне еще вина, затем выдернул из ноутбука провода. Музыка с колонок переметнулась на слабые динамики компьютера, которые разразились страшным хрипом. Базель сделал потише и переместился на кровать, рукой показывая присоединиться к нему. Я забралась с ногами и уставилась на экран ноута. Он открыл папку с фотографиями.

– Видишь этого парнишку? – Базель показал на сгорбленного худого, но симпатичного брюнета в синей рубашке. – Он увел у меня девушку лет семь назад…

Я взглянула на него с удивлением:

– У тебя? Да быть не может! – хохотнула я.

Взгляд Базеля скользнул по моим губам. Я ощутила, как желание настойчиво начало пульсировать у меня между ног.

– Так вот, я решил ему отомстить. Я пытался сделать им что-то типа остуды, но не смог довести обряд до конца. От отчаяния воткнул нож в левую ногу вольту, символизирующего того парня, а ее вольта я растопил в пламени свечи. Сделал и забыл…

В какой-то миг я поняла, что мой бокал пуст, а я почти не дышу. Он подлил мне еще вина и продолжил:

– …прошло года три или четыре. Я организовал свою рок-группу, окончил институт, да много чего поменялось в жизни. И вот я узнаю, что год назад тот парниша попал в аварию, и его ногу буквально раскромсало… Он стал инвалидом.

– Хм… Это просто совпадение. Столько людей ежедневно попадают в аварии. А с девушкой что? – недоверчиво спросила я.

– А с девушкой вот что, – он вошел в социальную сеть и открыл ее страницу.

С фотографии на заставке на меня смотрела обычная, ничем не примечательная, русоволосая девушка с длинной косой. Я вопросительно взглянула на него.

– Смотри! – он показал взглядом на экран.

Базель пролистывал ее стену, на которой одно под другим висели оставленные комментарии со словами соболезнования и сожаления о том, что она так рано ушла из жизни. Я посмотрела на него в ожидании пояснений.

– Она погибла при пожаре в своей квартире.

Я отстранилась:

– Да ладно! Не может быть. Я не верю, – отмахнулась я.

Базель не сказал ничего, он открыл поисковик, и в следующую секунду весь экран заполонили статьи и фотографии пожара в частном доме.

– Читай! – приказал он, ткнув пальцем в монитор.

Я пробежалась глазами по статье.

– Я все равно не верю. Ну не может это произойти только из-за того, что ты какой-то там кукле воткнул нож в ногу, а другую растопил.

Базель посмотрел на меня хищным взглядом и, заулыбавшись, как чеширский кот, произнес:

– А если я скажу, что приворожил тебя? Ты мне поверишь?

Его взгляд скользнул по моим губам, затем опустился ниже, застыв в районе декольте. Я разом допила остатки вина в бокале.

– А в качестве предмета, символизирующего меня, ты выбрал вон тот череп козы, да? – меня разобрал смех.

– И как ты догадалась? – Базель отодвинул ноутбук и приблизился ко мне.

Его взгляд приковался к моим губам, а я не могла не смотреть на его. Я чувствовала его дыхание. Мои руки и ноги в миг стали ватными, а голова наполнилась вязким сладким туманом. Одна его рука стала гладить мои бедра, а другая уже расстегивала мой лифчик. Он впился в меня губами. Я поняла, что ничего не могу сделать, кроме как сдаться.

Номер телефона Базеля снова очутился в моем телефоне, бессмысленно занимая биты памяти. Инфантильные надежды на начало новых отношений с самым горячим парнем в мире растворялись с каждым новым днем, как сахар в кофе. Он не звонил и не писал. И я тоже. Хотя не раз ловила себя на попытке набрать ему сообщение.

Лежа в очередной раз в горячей ванной с бокалом розового шампанского, я задавалась лишь одним давно мучащим вопросом: почему? Почему я, которая так хочет любить и быть любимой, вынуждена обливаться слезами с завидной регулярностью, будучи не в состоянии устроить свою личную жизнь. Почему те, кто могли дать все то, что мне нужно, оказываются для меня скучны и неинтересны, а те, к кому стремится моя душа и с кем хочу быть, оказываются полностью непригодными для любви. И так по кругу, прям по Данте. Чертова любовь, чертова жизнь, чертово все! Я закрыла глаза и слезы потоком заструились по моему лицу. Я никчемная неудачница, носящаяся со своей никому не нужной любовью. Таких, как я, всегда преследует одиночество. Даже в толпе мужчин я буду одна.