– Пошли. – Я слез со стула. – Что ты за невыносимое существо такое? Тебя гонят даже из бара, где зависает нечисть.

– Нечисть? – прошептала Комета.

– Тебе так говорить нельзя. Это как назвать ниггера – ниггером, обладая твоей внешностью.

– Меня можешь называть нечистью, красавица! – крикнул Дион. – Я про себя иллюзий не строю.

– А ты можешь не называть её красавицей? – попросил я. – Она ведь понимает, что ты это просто из вежливости. Представляешь, как ей больно?

Дион засмеялся, а Комета, оттолкнув меня, простучала каблуками по полу и выскочила за дверь. Я поторопился следом.

– Ли-и-ивий, – окликнул Дион.

– Ну? – Я обернулся на пороге.

– Тут слушок бродит. Мастер знамений прибывает в город.

– Ого. – Я замер, кивнул, оценивая информацию. – И где приземлится?

– Пока непонятно. Но сегодня вечером, думаю, придёт сюда. А если нет – придут слухи. Многие хотели бы потрепаться с ним. Сам-то думаешь?

– Пока не знаю, – вздохнул я. – Видишь ли, по первоначальному плану я должен быть в преисподней.

Сопровождаемый каркающим смехом, я вышел на улицу.

Морось прекратилась, да и ветер стих. В просвет между тучами выглянуло вялое осеннее солнце. Комета стояла рядом с баром и озадаченно смотрела на вывеску.

– Что всё это значит? – спросила она.

– Значит, что твоё воспитание оставляет желать много лучшего, – сказал я.

– Они что – открыли бар в библиотеке?!

Судя по тону, для Кометы такой поступок был сродни открытию борделя в храме.

– Ну, зайди и спроси.

В моём голосе ей тоже послышалось нечто большее, чем насмешка, и она подошла к двери. Схватилась за ручку, толкнула, потянула – ноль реакции. Подошла к грязному окну, закрылась ладонями от света и заглянула внутрь.

– Там… библиотека, – обескураженно произнесла Комета. – Как?

– В институте такому не научат. Это называется «магия».

– Слушай, демон! – прошипела Комета. – Я не знаю, чего ты добиваешься, но хватит уже подкалывать меня каждой фразой! Я… Если ты меня доведёшь – я покончу с собой! Понимаешь, что тогда с тобой будет?!

Ох ты, какие глубокие познания мы демонстрируем!

– А что тогда будет с тобой? – задал я встречный вопрос.

Мы уставились друг другу в глаза. Однако этой схватке не было суждено закончиться – нас прервал хриплый гудок со стороны дороги. Комета молча развернулась и пошла к серой «Волге». Я, сунув руки в карманы, двинулся за ней.

***

Чем ближе мы подъезжали к дому Кометы, тем сильнее у меня портилось настроение. Какие-то трущобы. Детские площадки, заросшие бурьяном и закиданные бутылками, ветхое бельё, висящее на верёвках, натянутых между ржавыми столбиками, кругом шпана, тлен и безысходность. Что вообще заставляет людей жить в подобных местах, когда можно всё закончить одним движением и потом вечность наслаждаться мучениями в преисподней? Неужели в раю настолько хорошо, что терпеть это дерьмо семьдесят-восемьдесят лет – приемлемая цена?

Когда водитель остановился возле двухэтажного дома, некогда красного, а теперь бледно-дерьмового цвета, я рассчитался и посмотрел на Комету.

– Признайся: ты меня разыгрываешь.

– Что? – Комета вышла из машины и немедленно наступила в лужу с расплывающимся на поверхности бензиновым пятном – единственным ярким моментом в этом районе.

– Ты ведь не можешь здесь жить, правда? – Я тоже выбрался из салона и хлопнул дверью. – Сейчас двадцать первый век. Никто не может жить здесь! Это какой-то квест? Реалити-шоу? Или мы попали в параллельный мир?

Таксист рванул прочь, торопясь покинуть это место. Комета поникла.

– Почему ты постоянно делаешь мне больно, демон? Причём не просто больно. Ты бьёшь мне в самую душу. Каждым словом, каждым поступком.