В гостиной Алексей включил телевизор (опять какую-то муру показывают!), бросил на кресло в углу шинель, а следом за ней галстук и рубашку.

Подумал, что надо бы спокойно посмотреть бумаги, спланировать день. План – дело святое, особенно по многоэпизодным делам, и Нертов обычно составлял его с вечера. Но вчерашние события, ссора с полковником, слишком достали. В общем, пусть утро окажется мудренее вечера – с этой мыслью поплелся в спальную, чтобы найти шерстяной джемпер, который в армии называли «вшивником», и взять из тумбочки новую бритву.

Щурясь от яркого солнца, бившего в окна первого этажа, Нертов увидел, что он в квартире-гостинице не один: из-под одеяла, лежащего на его (!) кровати, выглядывали чьи-то розовые пяточки, а на подушке, полуприкрыв глаза, покоилась голова некого весьма симпатичного и юного существа, одетого в его, Алексея, футболку.

– Доброе утро, – поздоровался он, стараясь скрыть удивление и сообразить, что здесь делает милое создание.

Конечно, это могла быть уборщица, вечно не вовремя приходящая заниматься своими делами, но вроде бы последнее время квартиру мыла достаточно взрослая и объемная тетка. А этой пигалице от силы лет девятнадцать. Впрочем, это могла быть и случайная подружка кого-то из прежних постояльцев, забредшая по привычке в уютное гнездышко. Дело известное, командировочное, а в полувоенных городках местное население отнюдь не чуралось офицеров и считало удачей «снять» московского проверяющего. Но Нертова как-то не прельщала перспектива долго объясняться с гостьей.

– Доброе утро, – повторил он громче. – А не кажется ли вам, сударыня, что вы немного ошиблись кроватью и, заметьте, одеждой? Не могли бы вы побыстрее покинуть помещение, отдать хозяйскую футболку и не мешать мне спокойно переваривать недавно съеденный завтрак?

Существо притворно долго открывало подкрашенные глазки, затем томно потянулось и промурлыкало:

– Доброе утро. А где моя чашечка кофе? Я так устала, что сама не в силах дойти даже до кухни. И вообще, где это тебя научили таким отвратительным манерам? Тебе не нравится футболка? Тогда ты мне ее подарил.

От этой наглости у Алексея перехватило дыхание:

– Ну, знаете ли… подарил… В общем, раздевайся – и марш домой к маме. А не то…

Что будет «не то», он еще не придумал, но решил твердо, что выкинет эту наглюху из квартиры сейчас же, если она еще будет ломаться.

Девица надула губки и начала медленно подниматься с кровати.

– Фу, какой противный! Решил совсем раздеть бедную девушку, – кокетливо заявила она, подойдя поближе к Алексею.

И вдруг резко сняла футболку через голову, оставшись в чем мать родила.

– Ты это хотел? – резко выкрикнула девчонка. – Чтобы я совсем замерзла? Не выйдет!

И быстро повисла на шее у опешившего Алексея, начав целовать его в лицо, глаза, губы. Юрист попытался освободиться, но не тут-то было. Нежные руки крепко обвили мужчину, и казалось, разорвать это кольцо невозможно. Конечно, если бы вместо девчонки оказался мужик, Нертов в миг освободился бы от подобного захвата, но это было бы слишком болезненно для нападавшего. Понимая, что положение становится все более дурацким, Алексей попробовал уговорить девчонку, чтобы она отпустила его, хотя просьбы звучали неубедительно.

«А вид-то у меня идиотский, – мелькнуло в голове, – стою полуголый в объятиях молодой шлюшки и не знаю, что с ней делать. Вот бы сейчас водитель приехал – то-то анекдотов по казармам разойдется, как прокурор дела раскрывает».

Нертов решил, что уже давно пора заканчивать этот цирк и указательными пальцами легонько ткнул девицу под ребра. Та ойкнула, но не отпустила, как ожидал помощник прокурора, а резко провела по его голой спине ногтями, сдирая кожу. Алексей невольно прошипел: