Нертову ничего не оставалось, как молча согласиться. Что-что, а свое дело полковник знал.

– Зачем вам все это надо? – безнадежно поинтересовался Алексей, стараясь выиграть время. – Ну, снимите меня – пришлют другого – он все равно дело доведет до конца.

– Дело не в том, чтобы снять. Я тебе честно повторю: ты с людьми работать не умеешь. Сколько времени я вчера пытался объяснить тебе, что не следует гадости специально делать? А ты не слушал. Теперь не выйдет… Хотя ты парень неглупый. Поэтому могу говорить с тобой прямо: уезжай немедленно отсюда. Согласен? Я тогда прокурору позвоню, скажу, что ты просто сорвался, нахамил командованию, а ты подтвердишь, покаешься. Прокурор не захочет, чтобы мы в Москву жаловались, другого пришлет. Только больше здесь не появляйся. Если прямо сейчас не договоримся – пеняй на себя: Мне ничего не останется как дело возбуждать. Пока разберутся – все равно тебе тут не жить. Так что думай быстрее: Валя уже к эксперту подъезжает. А заключение его будет законное: я экспертизу назначу даже не по твоему делу, а по уже возбужденному. Помнишь, как ты нам «палку» навесил с самовольщиками? Вот по тому делу и экспертиза будет, и показания Валюши, и свидетелей, которые тебя чуть ли не с девчонки сняли. А еще одна экспертиза – по офицеру, которого ты чуть не убил, пытаясь сбежать. Так что думай, пока я курю. Да гордыню свою успокой: тебе ведь карьера нужна, жизнь нормальная. А по таким делам, знаешь, в клетке хорошо не сидят. Думай…

Алексею очень хотелось со всей силы ударить в ненавистную лоснящуюся физиономию полковника, чтобы захлебнулся он собственными зубами и кровью. Но он понимал, что делать это нельзя: слишком умело все было обставлено. Все факты против него, помощника прокурора. Даже если блефует режиссюрист с фотографиями.

Где гарантия, что его коллега из военной прокуратуры, которому поручат вести следствие, расколет девчонку, воспитанную в лучших традициях офицерства? Где гарантия, что сегодня же эти долбаные полковники не попытаются забить его в клетку? Бежать? Некуда, да и подобное поведение сработает только на руку отцам-командирам. Доложить все честно шефу? Не поверит и все равно немедленно отстранит от работы.

Как ни гадко, но полковник прав: надо стараться замять происшествие и валить отсюда – они пока выиграли. Единственное, что мог успеть сделать Алексей, – это добраться до особистов и дать им информацию: а вдруг где-нибудь сработает? Все же и оружие, и танк, и боеготовность, наконец, все находятся в сфере деятельности госбезопасности.

«А если я просто уеду, сославшись на необходимость проконсультироваться с прокурором? – Алексей старался выглядеть как можно спокойнее. – Тем более что основная работа выполнена?

– Если уедешь сегодня – хорошо. Но здесь надо будет следствие продолжать до возвращения прокурора. Поэтому, не обессудь, хотелось бы все дело почитать. – Полувопросительно-полуутвердительно заявил старший дознаватель.

Нертов знал, что в деле ничего интересного полковник не найдет, так как вся история с танком была известна только устно. Что же касается снайперской винтовки – все равно ее спишут на Керимбаева, тем более, судя по всему, он ее и утянул со склада. А с мертвых какой спрос?

Алексей кивнул.

– Вот и славно. А теперь одевайся и поехали в часть начальству звонить, – удовлетворенно хмыкнул полковник. – А с офицерами, которые в холле, я сам разберусь.

Пока Нертов находился в части, звонил шефу, заказывал билеты на поезд, все время рядом с ним кто-нибудь находился. Никакой возможности связаться с особистами не было.