Иван уже снова владеет вниманием Ады, которая коротко бросает «до завтра». Она ничего не знает об озере и том поцелуе, как и об определении «озёрная дева», и пусть так и будет. Кристина рассказала бы о таком разве что сестре, но та вовсю готовится к осеннему музыкальному квартирнику, и беспокоить её Кристина не хочет.

Она выходит из гостиной. Как же это неуютно: ощущать себя третьей лишней, будто сорняк, который мешает расцветать хрупким чувствам.

Уже поздно, и по дороге она никого не встречает: ни дежурных стражей, ни студентов, ни преподавателей. Те наверняка давно разбрелись по комнатам жилого корпуса или вовсе разъехались по домам, и Кристине нравится тишина и уютное спокойствие, которые царят в Академии. Сейчас, когда близится Хеллоуин, невероятно популярный среди студентов, в эркерах мерцают свечи-тыквы, под потолком подрагивает искусственная паутина, а стены украшены гирляндами из кленовых листьев.

Академию основала княгиня Наталия Демидова в конце девятнадцатого века. Будучи свободной в том, чтобы тратить средства супруга, она распорядилась о постройке мастерских, в которых вели дневные и вечерние курсы, и Кристине кажется, что в этих стенах сохранился дух той эпохи. С тех пор и факультетов прибавилось: если когда-то их было четыре, по одному для каждой стихии, то теперь их расширили до естественных наук, медицины, боевой магии, а ещё планировали открыть кафедру технологий.

Кристина выходит в галерею, которая ведёт в жилую часть и кухню для студентов, где всегда можно раздобыть чай и кофе, а в шкафчиках хранится печенье. Может, спуститься к Сташеку – тот открывает двери даже поздней ночью? Но она откровенно стесняется беспокоить в такое время. Да и кухня ближе к комнате.

Кристина доходит до середины галереи, когда чувствует: что-то не так.

Чужеродный холодок скользит по спине, кажется, что кто-то шепчет за спиной. Кристина застывает и оглядывается: никого. Ускоряет шаг, вскоре выходит в коридор, который ведёт в жилой корпус, и замирает в растерянности. Впереди одна за другой резко вспыхивают, а потом гаснут лампы, и тьма залепляет двери и окна. Кристина отступает и резко разворачивается к галерее, но и там уже лишь глубокий мрак без всякого просвета и искр.

Накатывает паника. Шепотки усиливаются. Что-то кружит рядом, и будто костлявые пальцы прикасаются к рёбрам. Глухой, как из-под земли, голос заползает в ухо и свивает гнездо, но слов не разобрать, сплошь шипение и клёкот.

Кристина призывает ветер, но в ладонях пусто, магия будто соскальзывает и никак не даётся. В коридоре становится холодно. Можно бежать, но в этом мраке Кристина откровенно боится во что-то врезаться или не разобрать, кто перед ней. Она резко оборачивается на зелёную вспышку, но та гаснет почти сразу, и всё же в её свете Кристина успевает разглядеть несколько силуэтов. Полузвери-полулюди, пасти с клыками, неестественно вытянутые конечности. Что-то скребётся и царапает лопатки. Кристина вскрикивает и отшатывается, но поздно: прикосновения жалят плечо.

Чьё-то ледяное дыхание касается шеи, а по ногам будто ползут змеи.

Кристина хочет сбросить эти прикосновения. Вырвать змеиный голос из мыслей. И чтобы перестала кружиться голова; а мрак наползает и становится гуще. Ей кажется, её тела касается сотня рук, лап, когтей. Ей чудится: горят сами стены Академии. И если не сладить прямо сейчас, то её уволокут – во мрак. Она чувствует: твари жаждут этого. Мрак коридора. Тишина, наполненная шипением и клёкотом. И нет ни огня, ни искры, чтобы…

Выжечь всё это. Вот чего ей хочется!

И сквозь этот скрежет и тьму пробивается совсем иной голос, хрипловатый и резкий: