Дело Теней Анастасия Безденежных

© Безденежных А.В., 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Город ослепляет.

Кирилл щурится: на яркие фонари, смазанный свет фар, неоновые вывески магазинов и витрин. Надписи плывут, мир двоится, и кашель вырывается из горла. Преодолев головокружение, Кирилл резко оборачивается и бросает короткий взгляд на разрыв в воздухе, мерцающий по краям синим. За ним виднеется серо-белый лес, из которого тянет дымом и дождём, но никто не пытается вырваться в город, полный бурлящей энергии жизни.

Оглянувшись и проверив, что улица пуста, Кирилл подносит к центру разрыва металлическую пластину с вырезанным на ней узором из линий. Медленно, будто невидимый ткач сшивает воздух, сходятся края бреши, отрезая лес за ней от городского проулка с высокими домами, припаркованными вдоль тротуара машинами и аптекой. Прохожих так и нет, и хорошо – магию непросто увидеть, но внимательный наблюдатель мог бы заметить.

Всё. Теперь здесь безопасно, можно и покурить. Кожа под формой стража – чёрный плотный мундир с косым рядом пуговиц, тактические штаны и высокие ботинки – неприятно ноет от только что выпущенной магии огня, выжигающей и его самого. Кирилл отряхивает одежду, замечая, как с ладони стекает сизая дымка, а потом с досадой хлопает себя по карманам брюк в поисках пачки сигарет. Наконец нащупывает в кармане штанов мятую пачку «Кента» и, опершись спиной о холодный фонарный столб, Кирилл щелчком пускает на кончик большого пальца ровный огонёк. Короткая затяжка, горький дым входит в лёгкие, даруя ощущение реальности этого мира.

Кирилл любит Москву. Прислушивается к гулу машин, что мчатся по Тверской, замечает, как мимо пробегает кошка, носком ботинка поддевает золотистый сухой листок, упавший с хилого деревца, кое-как пробившегося в центре мегаполиса. Он дома.

Задумавшись, Кирилл не сразу слышит звонок. Телефон настойчиво вибрирует и светится оповещением сообщения, блики экрана пляшут на металлических браслетах. Конечно, от Николая.

«Встретимся в „Пещере”».

Табачный дым опутывает яркий экран, пока Кирилл строчит ответ.

«Вообще-то рабочий день давно закончился».

«Это важно. Жду».

Кирилл бормочет ругательства под нос, кидает телефон обратно в карман и направляется в сторону метро.

Он выныривает из подземки под морось. Идёт вдоль улицы, мимо ярких витрин, нескольких кафе и книжного магазина до поворота в маленький переулок. В темноте осеннего вечера не сразу можно приметить скрытую иллюзией дверь в бар «Пещера». На металлической табличке сбоку переливается фиолетовым рисунок двух треугольников, один перевёрнут, их пересекает пара линий – символы четырёх стихий.

В полуподвальном помещении вместо привычного электрического освещения бьётся пламя в мутных плафонах, а в воздухе рассеяна приятная прохлада. Стойка из потемневшего от времени дерева и стены кирпичного цвета. В меню – лучшие в городе ягодные настойки. По крайней мере, так утверждает Николай, а он знает в них толк.

Посетителей почти нет. В дальнем углу за барной стойкой, углубившись в последний выпуск газеты «Летучие ведомости», сидит Николай: на нём круглые очки для чтения, ботинки начищены, мундир стража застёгнут на все пуговицы, тёмные волосы аккуратно уложены.

Кирилл садится рядом. Встречается с цепким взглядом и ждёт, пока Николай сложит газету. За стойкой – хмурый бармен, похожий на гору, разрисованную цветными мелками. Он молча кивает Кириллу и ставит перед ним стопку с тёмно-красной настойкой, как у Николая. Сделав маленький глоток, Кирилл спрашивает:

– И какого чёрта произошло?

– Как всегда, дурные новости.

Николай тоже отпивает из своей стопки и слегка хмурится, видимо, собираясь с мыслями, а потом ставит её на коричневую папку, подписанную ровным почерком, но Кирилл не различает мелкие буквы.

Николай Поулг – исполняющий обязанности начальника Службы стражей по России, он несёт ответственность за тех, кто каждый день рискует своими жизнями в сражениях с тенями. Как и за тех, кто изучает их хаос в пограничном мире серых и чёрных оттенков, переменчивом и опасном. Он получил своё назначение два года назад, в двадцать восемь. Многие возмущались: слишком молод, слишком неопытен, слишком амбициозен. Но Николай смог доказать, что готов и к такой ответственности, и к тому, чтобы дипломатично решать конфликты между Службой и Управлением по делам магов, которые вечно совали нос в дела стражей.

Кирилл предпочитает прямые стычки с тенями – так честнее и проще, чем готовить очередной отчёт для Управления по делам магов и доказывать, что стражи чего-то стоят. Впрочем, Николай не оставляет тренировок и сам иногда выезжает на прорывы.

Молчание затягивается, но Кирилл не торопит. После пары глотков настойки Николай поясняет:

– Похитили студентку, пока тебя не было в Академии. Скорее всего, замешаны тени. Сначала даже подозревали тебя, представляешь? Я объяснил, что ты ни при чём.

– Опять на нас всех собак вешают.

– Так проще.

Да уж. Если где-то замешаны тени, то легко сразу стражей обвинить: не справились, не успели, за что только им платят? Кирилла бесит такое отношение, хотя пора бы уже привыкнуть.

Николай говорит нарочито спокойно, в его голосе – шорох углей. Кирилл знает многих, на кого этот голос действует как заклинание или угроза, но на самом деле у Николая это просто вошло в привычку: помогало в особо тяжёлых переговорах.

На сердце погано: у них с Николаем на двоих слишком много тайн и воспоминаний, которые так и норовят придавить, когда Кирилл хотел бы забыть.

Он залпом допивает терпкую настойку, с облегчением чувствуя, как уходит привкус дыма и пыли, и уточняет:

– Кого похитили?

– Неважно. Дело в самом похищении и в том, что обвиняют стражей. Это не то, что я ожидал, когда просил тебя вести курс по миру теней. И мне интересно, – ох уж эти его паузы, – почему в отчёте про Академию ты не отметил никаких странностей? Их не могло не быть.

Кирилл выпрямляется и откидывает голову, не скрывая усмешки. Влажные от дождя кончики волос щекочут шею.

– Я там всего три недели и вообще-то занят лекциями. Вот тебе бы там понравилось, тонна бумажек и планирования. А студенты! С ними же заниматься надо. Проводить семинары, проверять эссе. Ты правда думаешь, что отправил меня на курорт? А патрули, между прочим, никто не отменял.

Кирилл раздражён, на его руках вспыхивает багряное пламя. Он спрыгивает со стула и начинает расхаживать из стороны в сторону, подгоняемый неугомонной стихией внутри. Николай монолитно спокоен. Только поворачивается и уточняет:

– Пропала Хлоя Монтейн. Не знаком с ней?

– Вроде нет, – Кирилл вспоминает знакомых студентов, но имя никак не цепляется ни к одному из них.

– Здесь всё, что нам известно. – Николай стучит пальцами по папке, прижатой стопкой. – Я прошу тебя заняться этим делом. Может быть, ты сможешь узнать больше, используя свои методы.

– Это какие?

– Я про твою тень.

Ах да. Но правда, ведь Кирилл обладает некоторым преимуществом, пусть и весьма своеобразным. Отвечать не хочется. Допив настойку и дождавшись, пока бармен поставит новую стопку, Николай спрашивает тем спокойным тоном, за которым прячет тревогу:

– Как ты справляешься?

Кирилл замирает и по привычке щёлкает пальцами, выпуская огонёк, который тут же и гасит. Будь на месте кто угодно другой, он бы послал ко всем теням. Коснувшись левого запястья по привычке, Кирилл пожимает плечами:

– Как обычно. Хожу в мир теней, кручу пои, контролирую заклинание. Печать на месте.

Он отворачивается, чтобы избежать взгляда – не начальника Службы, но друга, который готов протянуть руку и вытащить из любого дерьма, вот только не в этот раз. Ведь не просто так Кирилл разрушил клятву – чтобы не навредить Николаю.

– А как Академия?

– Знаешь, интересно. – Кирилл садится обратно и допивает настойку, но качает головой на вопросительный взгляд бармена. Хватит. Перед глазами опять всё плывёт, голова кружится. – Хорошо, что это дополнительные лекции, а не основные, так что туда записались те студенты, которым действительно интересно.

В Академии стихий несколько лет назад ввели курс по миру теней, но преподавателей выбирали из теоретиков, которые даже не знали, как печать открыть. Или каков на вкус воздух там, где обычный маг пропадёт. Конечно, ведь сильные практики сражаются в городе и закрывают прорывы, а кто постарше – ещё и преподают в Школе стражей. В результате долгих переговоров Николай добился от директора Академии, профессора Малди, и попечительского совета отправить Кирилла – с большим опытом как стража.

Кирилл до сих пор не уверен, что справляется, о чём и говорит Николаю.

– Я читал отзывы на сайте Академии. Тебя хвалят, по крайней мере студенты. И ты видел многое – как ни один другой страж. Тебе есть о чём рассказать.

Кирилл прикрывает глаза. Да что сегодня за вечер! Да, Николай прав: Кирилл мог бы поведать про те слои мира теней, из которых они с Николаем едва вырвались, где мир стискивал и крошил кости, извращал заклинания и требовал крови. Но не все эти истории для студентов.

– Я чертовски устал. Папку я заберу и буду держать в курсе.

Кирилл не лукавит: рядом проявляется дымчатая тень, с которой он однажды заключил сделку и запер заклинанием, но его контроля не всегда хватает, чтобы её сдерживать. Николай напрягается: он готов выставить каменные щиты, способные удержать самое горячее пламя. Николай откидывается на спинку стула и флегматично напоминает: