– Не его стиль, – ответил тогда Николай. – Он не любит витиеватые образы, а в записках они есть.

– Осторожнее. – Кирилл хлопнул по плечу. – И не пей ты этот кофе.

Было ещё что-то, что смущало Николая и не давало покоя. Стиль? Манера письма? Он никак не мог понять. А может, всё дело в том, как описание мест в записках неуловимо отличалось от реальности. Где-то давно уже снесли здание, где-то убрали трамвайные пути. Почему? И, наверное, именно из-за этого Николай не считает, что записки от Шорохова. Тот знает Москву как свои пять пальцев.

Николай, вопреки предупреждению Кирилла, всё-таки пьёт капучино, пусть и слегка остывший, пока проверяет почту и размышляет над запиской. Удивляется, обнаружив письмо, присланное всего с полчаса назад – ладно, он допоздна работает, но вот Леонид обычно таким не страдает. Тот держит одну из лучших мастерских по амулетам, в которые запирает простенькие заклинания: с туманом для отвода глаз, с ветром, что может придать скорость, с щитами. Николай несколько недель назад передал Леониду специфический заказ на кожаные браслеты для стражей со скрытыми печатями в них, и вот теперь он видит подтверждение, что заказ готов. Пусть стоимость и немаленькая, но Николай понимает: работа сложная и непривычная, тем более для мага воды и воздуха.

В конце письма приписка: «Второй заказ тоже готов». Ответив коротким «ок», Николай закрывает ноутбук и поворачивается в кресле к окну. Управление точно бы не погладило его по голове, узнай, что Николай пробует связать магию теней с амулетами. Он даже ожидал отказа, а тот согласился, то ли из любопытства, то ли из-за щедрого вознаграждения. Но предупредил: потребуется время и терпение.

Николай трёт виски. Кофе помогает не спать, но не избавляет от головной боли. Нет, на вечеринку он не поедет, кофе допьёт – и домой, к коту и его укоризненному взгляду. Только уберёт в шкафчик записку с предупреждением – к другим подобным.

Кристина сидит на широком подоконнике, скрывшись за гирляндой из маленьких огоньков, которые мерцают живым пламенем, и смотрит, как на поляне дежурные стражи Академии проверяют защиту. В последнее время их стало больше, они патрулируют коридоры, заглядывают в аудитории и залы для занятий. Ада называет их чёрными коршунами, которые вносят смуту в учёбу, а на все доводы Кристины только фыркает и жалуется: «Да от них же вечно несёт дымом от костра!»

Над газонами и вдоль изгороди вспыхивают зеленоватым цветом заковыристые узоры печатей: геометрические линии и знаки, значение которых не изучают ни на одном местном факультете. Кристина пробует сделать набросок в скетчбуке, но с досадой морщится: не уловить эти стремительные движения, не поймать вспышки, не передать притягательность стражей. Или, по крайней мере, у неё не получается. Со вздохом отложив рисование, Кристина открывает телефон и смотрит на последнее сообщение от Кирилла.

«Не скучай».

Она корит себя, что видит за этими словами больше, чем может быть на самом деле. Спустя несколько дней после встречи у озера Кристина стыдится того, что позволила себе – о, конечно, ей понравилось! Но она думает, а не поцеловала ли она Кирилла под влиянием момента и от острого чувства горечи, которое всегда бередит сердце перед расставанием? И что он теперь мог подумать о ней? Впрочем… нет-нет, не вспоминать о том, как он сам притянул её к себе, как опалил поцелуем и как водил пальцами по плечам. Ведь что она для него? А что он – для неё?

О Кирилле даже отец отзывался с уважением, а ведь он и сам ведёт дела со Службой, пусть и не допускает до этого дочерей. Может, поэтому Кристина видит в Кирилле не зловещего падальщика, а тёмного рыцаря, который огнём и землёй защищает мирную жизнь от тварей из иного мира. Да, они сблизились – о, какое коварное и сладкое слово! – на утренних прогулках, когда он рассказывал, как учился на стража, а Кристина делилась идеями о своём экологическом проекте. Когда она усаживалась в корнях деревьев, чтобы наблюдать за его короткими тренировками. Мог ли Кирилл догадаться, какие образы возникали в мыслях Кристины в эти моменты? Вряд ли.