Николай до сих пор смутно помнит их возвращение. Он едва соображал. Как сказали лекари, сильнейшее отравление тенями. А хуже всего то, что Кирилл пропал и не выходил на связь, хотя Николай знал: тот в Москве и не остался в мире теней.

А потом появился как-то вечером на пороге квартиры. И Николай чуть не шарахнулся от ощущения тени – так близко. В самом Кирилле. Он не успел даже ничего сказать, как Кирилл усмехнулся, просипел: «А чего ты ждал?» и тут же: «Буду в Службе через пару дней». И ушёл. А Николай не позвал обратно – и за это ненавидел себя больше всего. Он растерялся – и считал, что эта растерянность стоила ему якоря.

– Спасибо. Я узнала всё, что хотела. – Соня поднимается и подхватывает папку. – На связи, Николай. Кирилл, я дам знать, как договорюсь с ректором. И с тебя тогда общая лекция. И настойка чудесная.

Соня уходит первой, за ней остальные, и только Кирилл остаётся то ли задумавшись, то ли желая обсудить что-то ещё. Николай доливает им обоим по стопке, но сам пьёт не сразу. Он думает о здании, которое показала Аманда. О том, что там слишком много теней. О том, что Кирилл хочет идти один – не слишком ли это опасно? Впрочем, стражи рискуют собой каждый день.

– В городе больше прорывов теней, – вместо этого говорит Николай.

– Я заметил. Что ты так удивлённо смотришь? Я слежу за отчётами.

– Ты же больше времени проводишь в Академии, а не на выездах. Расскажешь, куда собрался один идти? Может, соберёшь тройку, возьмёшь Сашу как печатника?

Кирилл откидывается в кресле и смотрит на него из-под полуприкрытых век.

– Нет. Я не знаю, куда ведут следы. Мне нужно самому проверить, чтобы никто нечаянно не пострадал. Ни Саша, ни кто-то ещё. Но я скину тебе примерный расчёт, чтобы ты знал, где искать мой хладный труп.

Николай не улыбается в ответ на шутку. Вздохнув, Кирилл продолжает:

– А ещё надо посмотреть, откуда идут последние прорывы. Ну так, как вариант.

– И отправить следопытов?

– Ага, пусть смотрят, может, там какая-то вечеринка теней, а мы и не знаем. – Кирилл закуривает. – Кстати, о вечеринках. Пора думать о ежегодном вечере памяти. Где в этот раз?

– Понятия не имею. – Николай, конечно, не забыл, что Варя занята многими другими задачами, но ведь обычно она организовывала этот вечер. – Я подумаю.

– Давай Сару попрошу. Что, зря у неё свой клуб?

Николаю вдруг кажется, что всё как прежде. И что даже запястье привычно пульсирует, и нет тени внутри Кирилла, и не надо думать про встречи с Управлением или пропавших без вести студентов, от мысли о которых так больно и горько. И что можно подняться на крышу Службы и смотреть на город, который укрыт защитой стражей, и передавать друг другу термос с кофе, рассуждая о планах на выходные, если те случатся.

Кирилл отвлекается на жужжание телефона и вскидывает брови, а на лице непривычно благостное выражение, которого Николай не видел… да чёрт знает сколько. Ну ничего себе!

– Как тебе Академия? – аккуратно спрашивает Николай.

– Угу, – невпопад отвечает тот. – Да хорошо всё. По утрам бегаю в лесу, там классно.

Кирилл. Бегает. По утрам. Николай допивает настойку и морщится – не от вкуса, а от неприятного разговора на днях, после которого его личная жизнь совершила очередной виток в одиночестве. Мысль не то что саднит, но… хватит уже думать, будто найдётся та женщина, которая примет всё то, что он носит в себе.

– Ладно. – Кирилл выключает телефон. – Мне пора. А у тебя тут явно планы на настойку.

– Да нет, нужно спуститься в лабораторию… забрать кое-что для зелий. И успеть до шести, а то вечером я занят.

– Что, опять свидание?