Но воображение отлично запечатлело и узор вен, и маленький шрам на тыльной стороне ладони, и свежий ожог на запястье.

– Спасибо, вкусно, – голос Кирилла Романовича заставляет вынырнуть из омута мыслей. – Ну что, не хочешь со мной прокатиться?

Надеясь, что не очень покраснела, Кристина переводит взгляд обратно на него. Он выглядит… обычно. Часто вокруг Кирилла Романовича вспыхивают искорки или сгущается темнота, но сейчас перед ней молодой мужчина на пробежке. Возможно, ему нужна такая обыденность, что-то простое и лишённое дымчатого шлейфа магии.

Не в силах устоять перед соблазном провести наедине ещё несколько минут, спрашивает:

– А вам не тяжело бежать рядом с велосипедом?

– Нет, Кристина, мне не тяжело, – вдруг непривычно тепло улыбается он и чуть задерживает на ней взгляд. Возвращает термос, который легко встаёт в подстаканник. – Я буду только рад проводить тебя.

Кириллу нравится бежать под шорох велосипедных шин. Это последнее утро перед долгим рейдом в тени, и голова забита делами: нужно запастись маслами для кинжала, проверить набор зелий, передать план лекций преподавателю, который будет его замещать. И Кирилл наслаждается пробежкой, тем более воздух вокруг Кристины напоён свежестью весенних дождей.

Тропинка слишком узкая для двоих, и Кристина быстро сворачивает на широкую аллею. Кирилл легко догоняет её и экономными прыжками бесшумно скользит рядом. Легонько щёлкают педали, пахнет соснами, а солнце заливает лес, и сейчас даже хочется надеть солнечные очки. Кристина вдруг нарушает молчание:

– Мне всегда казалось, что бег и курение несовместимы.

– Здоровый образ жизни вообще мало с чем совместим. Рано или поздно даже его поклонники умирают.

– Зачем тогда бегать?

– Тебе интересно или это какие-то вопросы с подвохом?

Она опускает взгляд, смотрит на то, как колёса проезжают по сосновым иглам. Действительно, сначала сам предложил её проводить и навязал свою компанию, а теперь не готов ответить на простой вопрос. Кирилл невольно любуется, как ловко Кристина справляется с корнями, когда те попадают под шины, как придерживает скорость, чтобы ему было удобнее. И поясняет:

– Магия стражей требует силы и выносливости. Я много занимаюсь, чтобы не терять форму. И с заклинаниями, и с кинжалами, и даже бегаю. Тем более что земля придаёт сил, хотя с такой магией я хуже обращаюсь.

Кристина бросает на него удивлённый взгляд. Может, ещё не сталкивалась с магией, отнимающей все силы, от которой хочется упасть и никогда не вставать? Лучше бы никогда и не пришлось. Или такое недоумение от его развёрнутого ответа?

Они сворачивают на асфальтовую дорожку, скоро появятся ворота Академии, и Кириллу жаль, что время пролетело так быстро. Лес с шуршанием пожухлых листьев и золотом солнца зовёт остаться.

И опять Кристина удивляет вопросом:

– Мир теней действительно такой мрачный и страшный, как вы рассказываете? Или в нём есть место для красоты?

Кирилл отвечает не сразу, задумывается. Есть тайны, о которых лучше не знать студентам, но никто из них никогда не спрашивал о красоте мира теней.

– Те места, куда приходится ходить по службе, да. Но есть и другие… слои. Помнишь, я рассказывал, что есть глубокие и редкие тени? – Она кивает, и Кирилл продолжает: – В редких слоях можно встретить удивительные пейзажи. Некоторые стражи даже живут среди покоя сумрака. Один мой друг как-то нарисовал серию гравюр. И добавил к ним описание. Как же там было? А, вот: «Поля, на которых цветут травы и цветы всех полутонов чёрного; закаты распускаются сизыми туманами и молочной белизной. И деревья с корой цвета маренго качают антрацитовыми листьями».