Она влюбилась в Академию с первого дня: в аудитории, залитые солнцем, в запах магии и поле для тренировок боевых заклинаний, в сосновый лес за воротами. Сестра её восторги не разделяла, и летом только закатывала глаза от эмоциональных рассказов про декана факультета, про курс по травам и про управление воздушными потоками. Впрочем, сама Лиза почти всё лето колесила по Восточной Европе, в которой проходили магические ярмарки. Туда она вывозила амулеты, принимала заказы и заводила полезные связи, правда, Кристина точно знала – некоторые носили весьма интимный характер.

Осенью Лиза осела в Москве, а Кристина вернулась к учёбе. И часто по утрам выезжала кататься на велосипеде по дорожкам Серебряного Бора, который окутывал Академию со всех сторон.

Кристина напевает себе под нос и улыбается, отпуская из себя всё напряжение и усталость после тяжёлой учебной недели.

Она не позволит своим мечтам разрушиться.

В её руках сила бурь и ветров. В сердце пылают надежда и вера, что всё возможно. Кристине кажется, будто внутри колышется море, обычно спокойное, но готовое стать штормом, если нужно.

Мысли утекают далеко, и Кристина, потерявшись в них, едва не проезжает поворот. Велосипед резко дёргается, когда она слишком сильно выжимает тормоз, её толкает вперёд. Остановившись, Кристина глубоко вдыхает и наклоняется, чтобы проверить, не повело ли колесо. Сквозь музыку в наушниках слышит знакомый хрипловатый голос:

– Ты не ушиблась?

Музыка стихает, наушник белой нитью с каплей повисает на шее, Кристина ловит его и вынимает из плейера. Она оборачивается, и щекам тут же становится жарко: перед ней Кирилл Романович в чёрной футболке, спортивных штанах и кроссовках – кажется, для бега. Он упирается руками в колени, глубокими вздохами выравнивая сбившееся дыхание, а тёмные пряди падают на лоб.

– Нет, – голос такой тихий, что Кристина повторяет уже громче: – Нет, всё в порядке.

Украдкой разглядывая Кирилла Романовича – ей интересно видеть его вне аудитории, – она вынимает тяжёлый термос из подстаканника на раме. С удивлением и каким-то сладким чувством замечает, что на шее у Кирилла Романовича висит подаренный ею кварц на кожаном шнурке. Он сам выпрямляется, шумно выдыхая. Сейчас не видно сизого дыма, который обычно вьётся вокруг него. А жаль, ему идёт. Зато пробивающееся сквозь высокие сосны солнце красиво подсвечивает черты его лица, тёмные волосы блестят под его лучами. Кирилл Романович чуть щурится – о, этот его ярко-синий взгляд! – и замечает:

– Думал, я единственный, кто любит утреннее одиночество.

– Обычно мы катаемся вместе с другом, но он сегодня решил поспать.

Заваренный с мёдом и имбирём чай бодрит. Кислые ягоды шиповника разбавляют сладкий привкус, придавая бодрости и… смелости. Сейчас Кристина наедине с Кириллом Романовичем, в спокойствии и свете утра, и сердце бьётся о клетку рёбер с каким-то глупым неистовством. Некстати вспоминается, как Ада – с которой они ведут экологический проект – прямо спросила у Кирилла Романовича, есть ли у того девушка. Кристина тогда чуть со стыда не сгорела, но короткий ответ «нет» отчего-то успокоил. И теперь… а что теперь?

Впрочем, то ли из-за простора леса, то ли из-за бодрящего вкуса чая Кристина почти не смущается. Разве что немного.

– Я его прекрасно понимаю, – вздыхает Кирилл Романович.

– Что же вам мешает спать? – Кристина сама пугается своей смелости.