А проблем имелось выше крыши. Вот уже более трех лет фабрика работала по временному варианту. Оборудование было установлено без соблюдения элементарных норм его обслуживания. Это усугубило тяжелые условия работы в цехах, сделало их критическими. Рабочие места были заставлены готовой продукцией и отходами производства. Здесь же складировались материалы. Повернуться было невозможно. И в таких тяжелейших условиях постоянно работали люди. Можно было понять их настроение. Единственное, что хоть как-то компенсировало эти ужасные условия, была возможность заработать. Фабрика постоянно находилась под контролем государственных инспекций: санэпиднадзора, пожарной инспекции и инспекции по охране окружающей среды. Поводов для предписаний было более чем достаточно – сплошные нарушения. Большинство из них мы не могли устранить. Приходилось отписываться. Остановить производство без указания сверху инспекции не решались, но штрафы на руководителей выписывались регулярно. Так была устроена система: все всё понимали, но каждый принимал меры в рамках своих полномочий. Одни мы были бесправными. Работая в тяжелейших условиях, обеспечивая, вопреки всему, выполнение государственного плана, мы еще регулярно платили штрафы (часто из своего кармана). Кардинально улучшить положение дел могло только перебазирование оборудования в новый производственный корпус, но это оказалось длительным процессом.

Организация строительства в Советском Союзе была малоэффективной, установленные сроки ввода объектов в эксплуатацию не выполнялись, процесс строительства требовал затраты колоссальных сил со стороны предприятия-заказчика. Многие руководители предприятий были сняты с работы за необеспечение сроков ввода объектов в эксплуатацию. Поэтому директора, как правило, не спешили ввязываться в реконструкцию. Мы, естественно, хотели построить современное производство, эффективное и комфортное для работы персонала. Однако постоянно натыкались на препятствия. Фабрика выступала в качестве заказчика. Подрядчиком был определен трест «Роспищестроймонтаж» – головная строительная организация Министерства пищевой промышленности РСФСР. По существующей практике, фактически вся ответственность за строительство и ввод объекта в эксплуатацию лежала на заказчике. Мы отвечали за проектные решения, поставку оборудования, решение вопросов с административными органами. Даже за отставание по срокам строительства – и это при наличии головного подрядчика. Складывалось мнение, что специально таким образом были разделены основные функции между подрядчиком и заказчиком, чтобы при срыве сроков отвести удар от строителей. К сожалению, такой характер взаимоотношений стал системой в Советском Союзе, строительные организации этим пользовались блестяще. Проблемы начались еще на стадии проектирования. Нормативы проектирования безнадежно устарели. Возникали конфликты с главным инженером проекта. Например, почему такие маленькие туалеты в цехах? Оказывается, по нормам положен всего один унитаз на 50 работающих. Вентиляция допускается только на условиях рециркуляции, а это в цехах с большой запыленностью воздуха. Просто диву даешься, как такое возможно. Не лучшее положение складывалось при проектировании производственных процессов. В основном использовались устаревшие технологии, полностью отсутствовал дух новаторства, даже считался опасным (как бы чего не вышло). Срабатывал общий для системы принцип уравниловки. Еженедельно на фабрике проходили совещания по строительству, которые проводили руководители строительного треста. Рассматривали ход строительства и устанавливали сроки выполнения работ. На следующих совещаниях констатировали, что многие позиции не выполнены. Строители очень ловко пытались находить причины в недоработках заказчика. На самом деле причиной постоянного невыполнения графиков была ужасающая организация труда на объектах строительства. Все это пришлось увидеть изнутри. Например, доставка материалов (бетон, раствор) и комплектующих для строительства осуществлялась с большим опозданием: то транспорта нет, то поставщик не отпускает – заколдованный круг. Рабочие могут целый день сидеть без дела из-за отсутствия материалов, какая уж там дисциплина и производительность труда. Самое время пить водку! Какие кадры могли работать в таких условиях: на открытом воздухе, без необходимых приспособлений, в убогой спецодежде, с постоянными простоями, чередующимися с авралами? Все эти факторы отражали состояние строительства в СССР. Заработную плату кое-как натягивали. Так и строили, постоянно срывая графики. Этому способствовали действующие нормативные документы и, в немалой степени, расценки на строительно-монтажные работы. Существовали выгодные и невыгодные работы. Например, с точки зрения расценок было очень выгодно монтировать сборный железобетон. Хотя эта работа была не очень трудоемкой и не требовала высокой квалификации. А работы по бетонированию, отделочные работы (без применения дорогостоящих материалов) часто оказывались для строительных организаций убыточными. Вот и на нашем объекте прорабы, выхватив выгодные объемы, всячески под разными пред логами тормозили выполнение невыгодных. В директивной экономике недостатки в организации производства пытались компенсировать административным нажимом и партийной ответственностью руководителей. Ход строительства контролировался министерством и райкомом. Все руководители были членами КПСС. Выгодно – невыгодно, объект надо ввести в эксплуатацию. Правда, все смирились с тем, что сроки ввода, как правило, не соблюдались.