Айто осторожно приблизился к воину, но тот никак не отреагировал на его присутствие. Только после третьей попытки заговорить с ним, мужчина медленно повернул голову.

– Путник, иди куда шел, – отстраненно произнес он, его голос звучал хрипло, словно он долго кричал или не говорил несколько дней.

– Я могу чем-то помочь? – спросил Айто, указывая на разрушения вокруг.

– Как видишь, помогать не с чем, – мужчина безразлично пожал плечами, его взгляд снова устремился в пустоту.

– Что произошло?

– Как думаешь? – воин вяло махнул рукой, обводя пепелище.

– Сражение с чем-то серьезным… – предположил Айто, внимательно изучая повреждения на доспехах богатыря.

– Тени… – прошептал мужчина, и в его голосе промелькнул отголосок ужаса. – Тысячи… Ничего их не берет… Никогда такого не было.

– Меня Айто зовут, – представился воин, присаживаясь рядом на обломок избы.

– Меня Илья, – ответил богатырь после паузы. – Теперь даже не знаю, безродный, наверное. Раньше Муромским был, но вокруг, как видишь, от моего дома мало что осталось.

Айто вздрогнул, услышав это имя. Воспоминания накатили внезапно – бабушка, сидящая у его кровати с потрепанной книгой сказок, ее мягкий голос, рассказывающий о подвигах Ильи Муромца. О том, как он тридцать лет и три года сиднем сидел, прежде чем обрести силу богатырскую. Как победил Соловья-разбойника, как сражался с чудищами и защищал русскую землю от врагов.

– Ни все от нас зависит, – тихо произнес Айто. – Бывает, что мы не можем что-то остановить.

– Понимаю я, – кивнул Илья. – На моём веку и страшнейшие поражения были, и славные победы. Но испугался я впервые в жизни. – Его голос дрогнул. – Эти существа, словно твою душу трогают. В людей вселяются. Я единственный, кто смог противостоять их влиянию. А потом близкие, родные люди, с которыми хлеб делил, которых защищал всегда, на тебя с оружием идут…

Неприятная мысль закралась в сознание Айто. Если Илья единственный выживший, а вокруг только мертвые тела… Не мог ли сам богатырь… Но Айто тут же отогнал эту мысль, испугавшись собственных подозрений. Не могло быть такого, чтобы былинный герой уничтожил свой народ. Наверняка все произошло иначе, и Илья сделал все, что мог, чтобы спасти своих людей.

– Моя бабка говорила, – начал Айто, глядя на пламенеющий закат, окрашивающий пепелище в кроваво-красные тона, – что героя от обычного человека отличает не то, сколько битв он выиграл или проиграл, а сколько раз руки не опустил, сколько раз поднялся, когда упал, сколько раз, когда страшно до чертиков было, все равно делал сквозь страх. Когда ошибся, ошибки свои принял и больше их уже не совершал.

Илья впервые поднял опущенную голову и посмотрел прямо на Айто. Что-то живое промелькнуло в его потухших глазах, словно искра, разгорающаяся в почти погасшем костре.

– Бабка у тебя мудрая была, – произнес он с уважением, затем его взгляд упал на грудь Айто. – Крестик, смотрю, православный на груди.

Айто инстинктивно коснулся маленького деревянного крестика, висевшего на шее.

– Честно, не уверен, – признался он. – Мало что помню, но мне его на шею моя бабушка повесила, это точно знаю. Этим он мне на сто процентов дорог.

– Это хорошо, – кивнул Илья, и что-то изменилось в его осанке.

Мощный богатырь поднялся и расправил плечи. Теперь он действительно напоминал гору, возвышаясь над Айто на две, а то и три головы, перекрывая собой заходящее солнце. В его фигуре появилась та мощь и уверенность, о которой рассказывали былины. Илья подошел к уцелевшему корыту с водой, умылся, разминая затекшие мышцы, а затем вдохнул полной грудью и подошел к Айто.