Отец удивился его спокойствию по поводу работы и спросил:

– Ты так уверен в своих силах?

– Да, уверен, – сказал Тим, – Особенно после военных сборов. Там мы с одним парнем смогли смонтировать и отладить одну очень хитрую систему. С этим товарищем хотим патент на нее получить.

– Хорошо, – кивнул отец и отпустил его.

Когда Тим приехал и вошел в квартиру, Лина лежала на диване, закутавшись почти с головой в большой плед. Да уж, подумал Тим, мне нужно обязательно изучить то, как действовать в подобных ситуациях. Он вышел в кухню и набрал номер Игната.

– Просто согрей ей стакан молока, – ответил тот без раздумий.

– И печеньку! – крикнула Лина из комнаты, услышав разговор Тима с братом.

– Будет тебе и печенька, – улыбнулся Тим и принялся за дело.

Потом он ездил в специализированную аптеку и покупал какие-то особенные прокладки для нее, а также кучу всяких медикаментов непонятного назначения.

– Вижу, вы первый раз, – сказала аптекарша, – Купите своей девушке еще вот это, – и протянула ему мягкую игрушечную панду.

Панда пришлась к месту, настроение и самочувствие Лины сразу улучшилось, а Тим мысленно поблагодарил аптекаршу. Какой же я болван, ей нужно чаще всякие милые подарочки дарить, решил он.

И все-таки он совершил ошибку, когда сообщил Лине о том, что ее так же примут на работу вместе с ним в отдел защиты информации. Эта новость обрадовала бы ее в другое время, но сейчас он увидел, как по телу Лины прошла явственная дрожь. Как он только ни пытался успокоить ее, она только еще сильнее сжималась в комок. И опять накрылась пледом с головой.

От этих женских проблем у него голова шла кругом, поскольку он понятия не имел, что делать в том или ином случае в такое время. И как только женщины живут с этим, думал он. У матери он никогда ничего подобного не замечал. Но в интернете ему все объяснили и растолковали. По всему получалось, что Лина просто очень чувствительна, так сказать, натура с тонкой душевной организацией. Он ведь и раньше это знал, еще на их совместном проекте. Сам же всегда пытался ограждать ее от любого негатива.

Однако уже через пару дней она ожила и веселилась как прежде. Тим просто диву давался, наблюдая столь разительные перемены в ней. Но ее могли испугать даже обычный хлопок открываемой бутылки или случайно разбитая тарелка. Лина бледнела и замирала на месте. Все это, как уже понял Тим, являлось отголосками ее жизни под прессом отца и матери. Они всегда считали ее не способной на собственные решения. Из отрывочных коротких замечаний Лины было ясно, что строгость отца выработала в ней вместо дисциплины крайнюю неуверенность в себе. И это несмотря на то, что она прекрасно училась в универе и в главных дисциплинах плавала как рыба в воде. Но родители не ценили ее успехи, потому что ничего не смыслили в сфере айти-технологий. Наверняка они даже не знали толком, что это такое. Хотя ее отец сразу решил использовать ее знания для пользы своего бизнеса и подключить ее к работе над программой логистического контроля. Он не считал ее диплом весомым достижением для нее, а лишь ценным активом для семьи. Впрочем, Тим и за своим отцом замечал, что тот часто не очень серьезно воспринимал молодых специалистов, считая их недозрелыми щенками, обязанными служить ему из благодарности, что он взял их на работу.

***7

Когда-то, еще подростками, Тим вместе с Костяном решили, что женятся только, когда захочется стабильности и покоя. По наивности Тим и позже так считал, поэтому не спешил связывать себя отношениями. И даже гордился тем, что очень избирателен в плане девушек. А с Линой все закрутилось вопреки каким-то планам. В универе он держал марку взрослого, сдержанного и ответственного парня. На первом и втором курсе ему хотелось выглядеть старше своих лет, а потом стало все равно. Уже с третьего курса Тим горел идеями новых разработок, и ему стало не до романов. Но, если честно, окружавшие Тима девицы просто не дотягивали до его стандартов. Даже Лина, которая сразу ему понравилась, казалась Тиму в то время слишком незрелой. Она легкомысленно веселилась и смеялась с подружками, а в их проекте постоянно делала ошибки, которые исправлять приходилось именно ему, как автору основной идеи. Кстати, тогда он инстинктивно опасался слишком приближаться к Лине и старался не соприкасаться с ней физически. Потому что однажды в лифте чуть не опозорился, поскольку возбудился от того, что её прижали к нему вплотную. Она постаралась повернуться к нему спиной, что оказалось еще хуже, потому что он почувствовал упругость ее бедер и сразу представил все в натуре, так что ему пришлось прикрываться папкой от чужих взглядов. С тех пор он стал осторожен и усилием воли гасил непристойные фантазии в зачатке.